Капкан для Зверя
Шрифт:
– Никаких фокусов. Если не вернемся обратно – информация уйдет куда нужно автоматически. Поэтому лучше бы вам принять участие в поисках. Я очень рассчитываю их найти. Не подведите меня, – глаза короля сверкнули, и в ответ зажегся ненавистью взгляд самого равнодушного из Нейтралов.
– Думаешь, схватил Бога за яйца, Воронов?
Король резко повернулся к Курду и оскалился:
– Не Бога, а тебя, и я оторву их без малейшего промедления, если ты меня разочаруешь!
– О Господи! Господи!
– Габриэль, что там? – голос короля сорвался.
Он услышал стон и сдавленное рыдание.
– Где ты? Посвети лазером!
Голубой луч скользнул по снегу и, прежде чем сорваться с места, Влад успел заметить, как злорадно блеснули глаза Нейтрала, но тем неменее тот последовал за королём.
***
Если бывает боль сильнее, чем увидеть мертвыми самых дорогих, самых близких…то Владу казалось, что настолько больно ему еще никогда не было. Габриэль плакал как ребенок, согнувшись пополам и прислонившись к стволу дерева, Изгой побледнел словно полотно. Только Рино склонился на припорошёнными снегом телами, в мертвой тишине послышался его голос:
– Они мертвы около часа. Тела хоть и холодные, ледяные, но процесса полного разложения пока нет. Вначале он заколол ее, потом принял яд. Видимо, она попросила… боялась остаться одна. Ее кожа имеет более здоровый оттенок, чем его. Поначалу, видимо, Мокану отдавал свою кровь. У них еще была надежда. Убил, когда надежды не осталось и когда сам ослаб окончательно.
– Замолчи! Невыносимо!
Влад глухо застонал и впился пальцами в волосы, упал в снег на колени и дрожащей рукой коснулся щеки Марианны, отнял пальцы – ледяная.
– Почему? Почему не подождали? – хрипло простонал он и сжал тонкую руку Марианны.
Полукровка поднял из снега пустую капсулу и посмотрел на Курда:
– Что это за дрянь?
– Яд. Сжигает все внутренности мучительно долго. Единственное оружие способное убить таких, как мы. С каплей моей крови… – добавил с некоторым бахвальством.
Со стороны казалось, что они спят, прислонившись друг к другу, обнимая руками. Голова Марианны на груди Ника. На губах улыбка, и припорошенные снегом ресницы бросают тень на бледные щеки. Князь выглядит намного хуже: посеревшая кожа, маска страдания застыла на лице. Его смерть была мучительной и все же он не разжал рук. Когда Рино вытащил кинжал из груди Марианны, из горла короля вырвалось рыдание.
Влад вскинул голову и посмотрел на Курда:
– Ты сдохнешь как собака. Я обещаю. Никаких уговоров. Никакой пощады. К черту слово короля. Я хочу, чтоб ты сдох!
Нейтрал отступил на шаг, испепеляя короля взглядам черных глаз:
– Прошло недостаточно
Послышался голос Изгоя:
– Кровь родственников. Твоя, Габриэль, и твоя, Влад. Давайте, сейчас.
– Их души здесь, рядом. Проклятый лес не выпускает своих пленников даже после смерти. Они бродят между деревьями, невидимые нашему глазу… – продолжал Курд, прикрыв глаза. – Лабиринты сохраняют каждое мгновение жизни и смерти. Здесь стерты границы между всеми мирами.
Влад вспорол вену одновременно с Габриэлем, стараясь влить в посиневшие губы капли крови. Им не удалось расцепить руки Ника и оторвать от него Марианну. Он держал ее мертвой хваткой. Обнимая одной рукой, а другой сцепив свои пальцы с ее окровавленными пальцами. Вначале они думали, что просто примерзла одежда, но потом поняли, что эта последняя хватка была самой сильной в мгновение смерти.
– Не работает! – закричал Влад в отчаянии.
– Нужно время… – Курд оживился. – Это первая порция. Я вызову подмогу, вертолетом доставите в клинику вашей ведьмы и вливайте внутривенно. Оживите. Только не забудь про копии, Король.
***
Их не смогли разъединить даже тогда, когда появились санитары с носилками, пришлось связать носилки между собой и нести их вместе. Пульс не прощупывался, и Влад попеременно сжимал то запястье Марианны, то Ника. В отчаянии заламывал пальцы, смотрел то на Изгоя, то на смертельно бледного Габриэля.
– Они выживут, – прошептал он, – они вернутся. Должны.
***
Шли часы, но никаких признаков жизни не наблюдалось. Фэй делала возможное и невозможное. Время беспомощно уходило как сквозь пальцы. Минутная стрелка отсчитывала приближение окончательного решения прекратить реанимацию. Каждый раз, когда Фэй выходила из палаты и отрицательно качала головой, Владу казалось, что он сам умирает, что у него обрываются в сердце кусок за куском. Он не хотел думать, в каком отчаянном безумии находились оба, если пошли на такой шаг. Чего стоило Нику отнять жизнь Марианны. До чего они дошли, если решили, что смерть лучше, чем еще одна минута ожидания?
Нужно было смириться. Фэй сказала, что больше шансов нет. Это конец. Время истекло. Нужно собирать семью, и, как всегда, в таком случае в Братстве поднимались все. Похороны бессмертных стремительны. Нужно рассылать сообщения. Влад не хотел этого слышать, он метался по коридору как раненый зверь. У него отнимали надежду. Она ведь была. Влад помнил, как много лет назад кровь Самуила вернула Ника к жизни. Кровь родного отца. И вдруг его осенило, он бросился к Фэй:
– Все не то, не то. Кровь не просто родственника, а родителей или ребенка. Сэми, Ками, Ярослав. Их кровь. Да! Давай попробуем Фэй, я тебя умоляю.