Капкан любви
Шрифт:
— Я ужасно протрахался, Тедди.
— Я знаю, что ты ужасно протрахался, Майк. Я не спрашиваю тебя, что ты делал, я спрашиваю, как у тебя дела, — Тедди улыбнулась своей обычной милой улыбкой.
— Тедди, прошу тебя — можем мы уйти отсюда и поговорить? Мне необходимо поговорить с тобой. Начистоту.
— Не говори мне о чистоте, Майк. Говори о чем угодно, но, будь добр, не упоминай слова «чистота».
— Прости, — пробормотал Майк. — Я только хотел сказать тебе о том, как я раскаиваюсь. Боже, последние
Тедди пристально взглянула на него.
— Знаешь, Майк, на этот раз я тебе верю. Я верю, что теперь ты раскаиваешься. Но ведь это старая, старая история, не так ли? Ты не сожалеешь о том, что сделал, но дьявольски сожалеешь о том, что получил. Ну а я, видишь ли, не сожалею. Я очень довольна. Я никогда не была так счастлива с тех пор, как встретила тебя. А теперь, извини, меня зовет Чарльз.
Майк зло оглянулся на Чарльза, невинно насвистывающего и вращающего большими пальцами. Он отошел, его плечи ссутулились.
— Бедный Дуче, — пробормотал Чарльз, глядя на удаляющуюся спину Майка. — Итак, прощай, Майк Мичинелли. Знаешь, Тед, он мне всегда немного нравился.
— Если бы мы не были в такой сиятельной компании, я влепила бы тебе пощечину за этот комментарий, Бартоломью.
— Если бы мы не были в компании, я никогда не отважился бы это сказать, Винингтон.
За ужином вечер превратился в обсасывание различных историй о могущественных торговцах и бестолковых клиентах между тремя сотнями мужчин и горсткой женщин-торговцев. Тедди и Чарльз не поддерживали беседу. Они увидели Малькольма Фиачайлда в сопровождении Глории, важно прогуливающегося по комнате, но, следовало заметить, их внимание привлек совсем не Малькольм. Глория вновь была в сверхкоротком, пожарно-красном платье, в котором Тедди впервые встретила ее.
— Боже мой, есть ли что-нибудь еще в ее гардеробе? — прошипела Тедди.
— Ладно, ладно, когти прочь, Тедди. Хотя я должен признать, что во время нашей маленькой, хм, стычки, она была в том же облачении. И должен признать, нахожу его привлекательным, — Чарльз созерцал Глорию, пока Тедди не всадила локоть ему в ребра.
— Нас пригласили на ужин, Чарльз. Смени цель и подбери слюни.
Когда Тедди уже собиралась занять отведенное ей место за столом на восемь человек, к ней подошла Кандида. Она выглядела смертельно бледной и, кажется, дрожала.
— Тедди, можешь ты оказать мне огромную любезность?
— Конечно, какую?
— Можете вы с Чарльзом поменяться местами с нами? Я боюсь, что произошла небольшая ошибка. Алексу необходимо сесть за этот стол. Поговорить о деле с очень важным клиентом. Пожалуйста, поменяемся?
Тедди была удивлена ноткой отчаяния, звучавшей в голосе Кандиды.
— Конечно, — успокоила она Кандиду. — Что может быть легче?
Она стащила Чарльза с кресла и последовала к указанному Кандидой двенадцатому столу. За столом было только двое мужчин, сидевших по разные стороны стола. Одним был Майк,
— О Боже, — у Тедди перехватило дыхание.
— Майкл! Вот радость! Теперь у нас есть возможность для полной сердечной близости, — сказал Чарльз, не удержавшись от соблазна поддеть Майка.
Вскоре к ним присоединились еще четверо — торговец бонами, с которым Тедди проводила собеседование несколько недель назад, сделавший вид, что никогда с ней не встречался, и севший как можно дальше, его подружка — приятная блондинка с выражением изучающей скуки на лице, японский банкир, раздавший семь визитных карточек и отвесивший семь поклонов прежде, чем сесть, и, наконец, седовласый, сероглазый и серолицый представитель Английского Банка.
Чарльз предвкушающе потер руки.
— Итак, наша маленькая банда собралась, — провозгласил он. — Эх, и веселый же вечерок состоится за столом номер двенадцать!
Тедди дала Чарльзу крепкий пинок под столом, но тот уже обратился к скучающей блондинке, севшей между ним и Майком.
— Что вы здесь делаете? Позвольте угадать — выпуск конвертируемых бонов? Нет? Хм-м, продажа французских акций? Нет? Безопасность кредитов по закладным? Нет? Позвольте предположить что-нибудь более экзотическое. Догадался! Облигации с нулевыми купонами — обесцененная женщина, я прав?
Блондинка недоуменно посмотрела на него.
— Я модель, — ответила она плоским, как блин, голосом.
— Модель! Наверное, такая беспокойная работа! Модель! Какая честь для нас! Счастливый старый стол номер двенадцать! — Чарльз так наловчился в сарказме, что слушатели принимали его слова за чистую монету. Никто, кроме Тедди, не мог предположить, что он может быть таким грубым с незнакомым человеком. Модель слегка приободрилась, призрак улыбки проскользнул по ее пустому лицу.
— Рад снова встретиться с вами, Тедди, — спокойно сказал Джек. — Полагаю, я должен извиниться перед вами за свое поведение в Оксфорде.
— Пустяки. Вы всего лишь хотели высказаться, а я вас выслушала. Это моя работа.
— Тем не менее, простите меня, что я втянул вас в свои проблемы. Я позволил себе слишком много свободы.
— Не думайте об этом. Как дела в «Хэйз Голдсмит»?
— Как я и ожидал, — вздохнул Джек. — А как дела в ЭРК? Как продвигается ваш поиск?
Тедди заметила, как вздрогнул торговец бонами, услышав название ее фирмы. Было ясно, что он напряженно прислушивался к разговору Тедди и Джека, хотя и делал вид, что обсуждает будущее «Никкей» с японским банкиром. Тедди решила, что он заслужил еще чуть-чуть поерзать.
— Неплохо, совсем неплохо. Представляете, Джек, так много безнадежных людей приходится опрашивать для каждого поиска. Несколько недель назад я встречалась с человеком, просто иллюстрирующим слово «посредственность»... никак его не вспомню. Наверное, сегодня он где-то здесь, — Тедди притворилась, что обводит взглядом комнату, позволив глазам задержаться на мужчине напротив. Она сделала паузу. — Нет, кажется, я не вижу его. Какое облегчение! Впрочем, у всех есть свои невзгоды и испытания, верно?