Капкан любви
Шрифт:
Тедди молнией переоделась и вновь спустилась вниз, сделав перед ним пируэт.
— Я всегда восхищался вкусом твоей бабушки, Тедди, но этим вечером больше, чем обычно.
На Тедди было узкое платье цвета слоновой кости, плотно обтягивающее ее до бедер, а дальше ниспадавшее тяжелыми складками атласа, отливающими золотом. Она была в радостном возбуждении и почти танцевала, спускаясь по ступеням дома к машине Чарльза.
— Не знаю, что с тобой случилось, Тед. Ты кажешься
— Ох, заткнись, Чарльз. Ты отвратителен. Я же рассказывала тебе, что встретила одного человека...
— Допустим, ты ничего мне не рассказывала. И я не хочу больше ни слова слышать об этом ублюдке. Хорошо?
Тедди послушно кивнула.
— И не можешь ли ты заодно убрать с лица эту самодовольную ухмылку? — обронил Чарльз. Сурово посмотрев на Тедди, он покорно вздохнул и наклонился к ней, чтобы застегнуть пряжку ремня и урвать возможность запечатлеть быстрый поцелуй на ее щеке. — Ты выглядишь ослепительной, дорогая. Абсолютно, безоговорочно, лучезарно, божественно и зверски ослепительной.
Вечер Международной Ассоциации Бонных Торговых Задниц — как настаивал на этом названии Чарльз — входил в полную силу, когда они прибыли в Гросвенор. Чарльз и Тедди сделали круг по залу, кивая и улыбаясь по установленной королевской семьей моде. Чарльз приветствовал коллег и конкурентов, словно они были старыми, давно потерянными друзьями. Когда они отходили, Чарльз шептал:
— Этот — задница. Этот — начинающая задница. Этот надеется быть задницей, но зря. А тот — даже не задница, а подлинный хрен.
Когда они закончили, Чарльз указал на вход в танцзал.
— А вот идет человек, олицетворяющий самую суть слова — Великая Королевская Задница собственной персоной. — Тедди обернулась по направлению пальца Чарльза и увидела Алекса Фицджеральда, спускающегося по лестнице под руку с Кандидой. — И, кажется, мы оба знакомы с его прелестной августейшей парой, — пробормотал Чарльз. — Пойдем, Тед, отдадим дань почтения Королю и Королеве.
Кандида не оправдала предсказания Тедди об английских женщинах при исполнении светских обязанностей. Она была одета в прямое бледно-голубое платье до пола, покрытое игольчатыми блестками. Ее алебастровая шея казалась лебединой, подбородок чуть вздернулся, пока она осматривала зал в поисках знакомых лиц. Кандида улыбнулась, увидев подходящую к ней Тедди, и поцеловала ее в щеку.
— Я предполагала, что ты можешь оказаться здесь, Тедди. Чарльз, — она грациозно наклонила голову в приветствии, каждым дюймом напоминая греческую богиню.
Чарльз и Алекс были заняты похлопыванием друг друга по спинам и поздравлением друг друга с недавними заслужившими известность делами. Алекс поцеловал Тедди в губы.
— Тедди Винингтон! Ну, ну, ты выглядишь весьма аппетитной! — Тедди постаралась не содрогнуться. — А как Майк?
— Майк Мичинелли? Вы, Фиц, конечно, лучше знаете, где он. Мы давно с ним не виделись.
— Что такое? Что-то разочаровало юные любовные мечтания? Должно быть, обычные предсвадебные дрязги. Будь с ним поласковее, Тедди, мне бы не хотелось, чтобы Майк ходил разочарованным. Это может повлиять на его успехи в торговле, а нам нельзя сейчас допускать ничего подобного. Иди сюда и расскажи все своему старому дядюшке Алексу... — он отвел ее в сторону против ее воли, и Чарльз с Кандидой остались вдвоем.
— Итак, Кандида, как дела? Хорошо идет бизнес?
— У нас все замечательно, Чарльз. Тедди работает хорошо, близка к завершению дела, и у меня есть кое-что в запасе. Мы взяли нового консультанта, человека с сельского Запада. Я надеюсь, что он возьмется за торговую сторону бизнеса. Вот почему я сегодня здесь. Что-то вроде домашней работы.
Чарльз сдержанно глянул на нее.
— Ты когда-нибудь остановишься, Кандида? Ты никогда не перестаешь думать о бизнесе. Неужели тебе никогда, хотя бы однажды, не хотелось с воплем выбежать из зала и закричать на весь свет, какие они все задницы?
— Нет, Чарльз. Я оставляю подобное поведение тебе. Но прежде, чем сделать это, иди и выручи Тедди. Не знаю почему, но у меня есть предчувствие, что общество Алекса Фицджеральда не доставляет ей удовольствия.
Чарльз взглянул через комнату и увидел Тедди, украдкой делающую знаки из-за спины Фица.
— Понимаю, на что ты намекаешь. Поговорим позже.
— У меня просто мурашки идут по коже от этого человека, — с жаром сказала Тедди. — Да, именно мурашки. Какой ад делает его таким дьявольски удачливым?
— Я уже говорил тебе об этом. Он здесь — самая большая задница, и пока не появится задница потолще, он — вершина пирамиды. А вон и еще один твой старый друг, — Чарльз подтолкнул ее локтем, кивая на Майка, который стоял в одиночестве, неловкий в своем светском костюме, и мрачно глядел на каждого приближающегося. — Не хочешь ли ты подойти и сказать «привет», как в старые добрые времена? — поддел ее Чарльз.
Тедди отвернулась, но было уже поздно. Майк увидел ее, его лицо на мгновение осветилось и снова нахмурилось при виде Чарльза.
— Привет, старина! — сердечно воскликнул Чарльз. — Неплохая пирушка, а?
— Как насчет того, чтобы я поговорил с Тедди наедине, Чарльз?
— Не слишком, не слишком... Я совсем не привык к тому, что меня отсылают. Я пока постою за углом, ладно? Если я тебе потребуюсь, Тедди, дай мне знак, — Чарльз изобразил подмигивание, вызвав улыбку Тедди и сердитый взгляд Майка. — Ду-ду, приятели! — и он отчалил.
— Как дела, Майк?