Капкан на демона
Шрифт:
Лученко совершенно сразили энциклопедические знания Дитриха по кукольно-мукольному вопросу, она кивнула.
Он же продолжал, словно Двинятин и Вера были его студентами, которым он читал лекции:
– Так вот, мои золотые! Это игрушка для взрослых и еще одна ветвь гламура, хоть и глубоко замаскированного.
– Михалыч, ты, конечно, гений, – сказал Прудников. – Однако давай о времени смерти и о причине.
В этот момент возле желто-черной ленты, ограждающей место преступления, появился галерист Сафоненко со своим кортежем из двух девушек.
– Что произошло? – спросил он обеспокоенно.
Все молчали, и тогда ему
– Добрый день… – Ветеринар явно был не в своей тарелке. Не каждый день видишь жестокое убийство…
– Да какой, к дьяволу, добрый! – явно психуя, воскликнул галерист. – Сегодня у меня было назначено несколько встреч с покупателями, и все коту под хвост! Выставку для посетителей закрыли, а мы сидим и кукуем! Все-таки я не понял, что случилось? Зачем тут милиция? Вы понимаете, что срывается мероприятие?! Люди к нему год готовились! Делали кукол! Заплатили, между прочим, немалые деньги за выставочные стенды, и что?
– Да, бес-с-собразие! – поддержала своего шефа «девушка про все», она же, как мысленно назвала ее Вера, «рыбка-телескоп». Как выяснилось, в моменты душевного волнения Аида Бусуркина начинала говорить, аффектируя букву «с». Получался полушепот-полусвист. – Действительно, что сдесь проис-с-с-сходит?
– Вы меня ангажировали на роль консультанта! Могу я узнать, почему закрыли выставку? – Авангард в который раз отбросил волосы, падавшие на лицо, а затем, точно гребнем, провел по ним изящными пальцами – от корней к кончикам.
– Нет, не можете, – жестко ответил ему Прудников. – Работают криминалисты. В свое время все узнаете.
К вечеру все выставочники разошлись, их опросили самым тщательным образом и отпустили. Следственная группа покинула место происшествия.
Ехать в гости к коллекционеру Рынде ни у кого уже не было сил. Валентин по телефону договорился с ним о том, что встреча состоится в другой раз.
9
Коллекционер
Жил Виктор Илларионович Рында в старом «сталинском» доме. Квартиры в нем состояли исключительно из трех или пяти комнат. Когда-то в доме жили академики и члены-корреспонденты Академии наук, теперь времена изменились, уважаемые люди умерли, и их родственники продали элитные квадратные метры в самом центре Киева за большие деньги. Рында жил напротив костела Святого Николая, чем очень гордился.
Был он вообще человек, обстоятельный во всем. Коллекционировал не только кукол, но и драгоценные камни, искусным дизайнером вставленные в перстни и кольца. Мужские, так как он любил щегольнуть своими экспонатами. В день знакомства с Верой и Андреем на его пальце сверкал роскошный перстень с изумрудом квадратной формы, окруженным мелкими желтыми бриллиантами. Это не укрылось от внимательной Веры, замечавшей каждую мелочь.
Квартира Виктора Илларионовича производила впечатление несдержанной роскоши. Особенно учитывая то, что хозяин не нанимал архитекторов, а сам обустроил свое жилище согласно собственному придирчивому вкусу. У гостей это вызывало бесспорное уважение. Интерьер нес в себе черты пушкинского времени. Рында встретил гостей, Прудникова и Веру с Андреем, стихами.
– «Нет, не наезднику пристало петь, в креслах развалясь, лень, негу и покой» – как говаривал Денис Давыдов! – важно продекламировал он. – Только я не наездник, я другое дерево, – сообщил он гостям с улыбкой радушия, приглашая их в свои апартаменты.
Оглядевшись
По интерьеру, как по открытой на нужной странице книге, Вера читала психологический портрет хозяина дома. Она видела тягу Виктора Илларионовича к спокойной, упорядоченной жизни. Понимала, почему в кабинете акцентом служил старый добрый «английский стиль» – он привлекал хозяина дома своей рациональностью, скромностью и простотой. Хотя холодность английской классики здесь намеренно была смягчена. В этом интерьере практически отсутствовали углы и прямые линии. Здесь царили округлые формы, плавно изогнутые силуэты, изгибы ножек и ручек кресел и диванов. В стиле жилища этого нового украинского аристократа наблюдалось полное соответствие судьбы и внутреннего мира.
Виктор Илларионович накрыл стол, и перед гостями возникли свежайшая клубника, ароматный кофе, чай зеленый и черный, австрийское печенье – все, разумеется, высшего качества.
За угощением завязался разговор.
– Вы знаете, что произошло на «Кукольном балу» после вашего отъезда? – задал прямой вопрос майор.
Прудников был мрачен. Тот, кого он подозревал в убийствах, на пару дней уехал из города и его нельзя было взять прямо сейчас. Поэтому Валентин вынужден был продолжать вместе с Лученко посещать коллекционеров, хотя ему это уже надоело.
– Что там могло произойти? – заинтересовался хозяин квартиры.
– Там произошло убийство! – сообщил ему Прудников, наблюдая за реакцией коллекционера.
– Прямо на выставке? Ужас какой! И кто жертва? Посетитель или, не дай бог, кто-то из мастеров?!
– Виктор Илларионович, а это имеет значение, если погиб не рядовой посетитель, а кукольный мастер? Вы кукольников жалеете больше? – Лученко спрашивала словно не всерьез, но голос ее был напряжен.
– Не говорите чепухи! – разозлился Рында. – Мне всех жалко. Причем совершенно одинаково. Но просто кукольников я всех знаю! Ясное дело, представить погибшим знакомого человека – тяжело…
– Когда вы уехали с вернисажа? – спросил Прудников отстраненным казенным тоном.
– Вы, что ли, меня подозреваете?! – Хозяин дома даже покраснел от такого допущения. – Вы с ума посходили! У меня нет времени обсуждать абсурдные обвинения. Завтра с вами свяжется мой юрист. Хотите допрос – пожалуйста, только по всей форме, с вызовом в прокуратуру! А я еще, дурак, их в гости позвал!