Капкан на Инквизитора
Шрифт:
У изгороди валялись несколько шкур, которые он сам же вычесывал. Подобрав одну, Альвах набросил ее на плечи и пошел прочь от так и не ставшего ему убежищем дома.
========== - 18 - ==========
Ахивир колол дрова. Дров уже явно хватило бы по меньшей мере на три седмицы вперед, но велл не прекращал работы, вновь и вновь вздевая топор. Даже очередное появление перед его домом дочери старосты, Раенки, женщины, чьи лета уже перевалили за середину, и матери многочисленного семейства, которой по велльским обычаям требовалось отдать дань уважения и пожелать здоровья, не заставили его прерваться.
Раенка, впрочем, тоже не торопилась начинать разговор. Некоторое время она стояла,
Ахивир начинал тяготиться этим молчанием. Но упрямо молчал и сам. Сегодня он и так наслушался и наговорился на вторые полжизни вперед.
– Люди баяли – молчун наш маготворец, да затворник, потому что на сердце у него черно, - наконец, как бы сама для себя проговорила Раенка и шумно, тяжело вздохнула. – А я завсегда ответствовала таким-то, мол, плохо знают они Ахивира, сына Деорда, да болтают, не подумав. И не тьма на душе у Ахивира, а темная печаль.
Охотник с треском опустил колун. Раенка переменила положение, опершись на изгородь другой рукой.
– А тепереча мне людям что говорить? Виданное ли дело, чтобы муж, умом ладный, такое учинял, как учинил Ахивир? Сегодня ли ты говорил о женитьбе? Чего ж невеста твоя, почитай, без одежи на морозе неприкаянная обретается да в ночь бредет полями, сама не ведая, куда?
Ахивир выпрямился, вытирая лоб рукавом. На явившуюся его проведать женщину он не смотрел.
– Она уже успела вас разжалобить? – помедлив, спросил он. Раенка покачала головой.
– Молчит та, которую ты себе в жены напророчил. Не хотела в тепло идти. Уходила куда-то, да токма женщина при том, какой она есть теперь, едва ли способна здраво мыслить. Силой привели и уложили. Не знаю, что промеж вас случилось, - дочь старосты прицыкнула щекой, кладя на изгородь вторую тяжелую руку. – А только перед Леем и людьми негоже собаку из тепла на мороз в зиму выгонять, не то, что деву, невесту твою. Да еще и в тягости. Чем думал ты?
Не минулось и часа с визита дочери старосты Раенки, когда Ахивир крупными шагами вошел в дом почтенного скотника Натольфа, ее мужа. Ему часто приходилось бывать здесь ранее, а потому он знал, куда идти. Комната, в которую он вошел, была небольшой, но в ней ярко горел малый сложенный очаг.
Та, кого он искал, сидела на ложе, прислонившись спиной к стене. Лицо романки было бледным. Одна из дочерей Раенки, Главка, утирала пот с ее лба.
При появлении мага Главка поднялась, выжидательно глядя на вошедшего. Та, за которой она ухаживала, даже не повернула головы.
– Прошу тебя, оставь нас.
Велльская девушка повиновалась незамедлительно. Ахивир прошел через комнату, остановившись над неподвижной романкой. По красивому женскому лицу сбегали капли крупного пота. Романка сидела, запрокинув голову назад, упираясь затылком в стену и прикрыв глаза. Ее губы были плотно сжаты.
– Значит, тебе мало было обманом поселиться в моем доме, лишить меня покоя и заставить думать о себе, как о деве, такое долгое время, - Ахивир заговорил без вступления, то, что было у него на сердце. – Раскинул ноги перед принцем, а теперь желаешь, чтобы мои однопосельчане видели отцом твоего ублюдка меня?
Романка открыла глаза и, подняв голову, посмотрела на Ахивира. Ее взгляд, против ожиданий, был не яростным, а мутным и больным.
– Слушай меня, Инквизитор, - Ахивир приблизился вплотную. Романка попыталась было вновь опустить голову, прикрывая глаза, но велл схватил ее за плечи, крепко встряхивая. – Я жил здесь всю жизнь. И отец мой жил, и отец
Он остановился, раздувая ноздри и переводя дыхание. Романка смотрела на него, и теперь, без той сути, которую отражало его магическое зеркало, Ахивиру трудно было думать о том, что за прекрасным, невинным лицом юной женщины скрывался зрелый муж.
– Ты ославил меня на всю деревню, - еще раз встряхнув женские плечи, зло проговорил он. Романка дернулась в его руках, сжимая собственное горло, точно желая не выпустить оттуда содержимое нутра.
– Теперь все, кто меня знает, уверены в том, что Ахивир обрюхатил юную деву и вышвырнул ее на мороз. Как я должен жить здесь теперь? Какая дева захочет быть со мной после такого? Или мне нужно бросить дом отца и ехать жить туда, где меня не смогут узнать? И все только из-за одного тупого, плохо знающего свое дело Инквизитора, который не смог доказать Лею, что он – мужчина?
Взгляд романки, наконец, прояснился. Она стиснула зубы и попыталась отпихнуть Ахивира. Однако, тут же опустила руки, вновь хватаясь за горло.
Маг наблюдал за ней с презрением.
– Я вот что тебе скажу, - он выпрямился, выпустив ее плечи. – Здесь мой дом, я родился, вырос тут и никуда отсюда не поеду. И, раз уж судьбе было угодно привести тебя к моему порогу, а людям – связать нас загодя супружескими узами, у меня ты и останешься.
Романка глубоко дышала, запрокинув голову и не выпуская горла. Было видно, что она нездорова – должно быть, плод подрастал и начинал тянуть внутренние соки. Однако, услышав последнее, она распахнула глаза, глядя на велла с раздраженным недоумением.
– Ты не ослышался, Марк Альвах, - Ахивир ответил ему насмешливым взглядом, но лицо его кривилось. – Ты забрал у меня покой души и уважение людей. Взамен я заберу в свое ложе это прекрасное тело.
Забыв обо всем, романка попыталась вскочить на ноги, но резкий толчок бросил ее обратно.
– Куда? Я еще не закончил, - Ахивир демонстративно оглядел сидевшую перед ним молчаливую собеседницу и провел ладонью по ее щеке, пропустив между пальцев прядь черных, вьющихся волос. Романка дернулась с беспомощной гадливостью. Даже если бы она не мучилась от приступов недомоганий, биться с сильным магом без оружия и охранных амулетов было делом бесполезным даже для самого умелого охотника за нечистью. Даже для целого отряда таких охотников. – Да, я хочу спать с этим телом. В мечтах я вижу, как обнимаю, целую и люблю мою малышку, как она вынашивает для меня сыновей – проворных и выносливых, как я сам, и дочерей – прекрасных, как их мать.
Напряженное лицо вслушивавшейся романки отразило настоящее отчаяние, когда Ахивир расстегнул свой меховой плащ. Однако, маг не стал разоблачаться дальше. Вместо этого он вытащил из-за пазухи и показал стеклянный пузырь, внутри которого плескалось что-то темное.
– Я видел твой истинный облик, - Ахивир поморщился в ответ на недоумевающий взгляд.
– И я не мужеложец. Но намерен получить с тебя за все, проклятый Инквизитор. И, хотя ты не дал мне выбора, тебе выбор я предоставлю. Вот здесь, - он встряхнул пузырем, - зелье забвения. Ты его выпьешь – и Марк Альвах исчезнет. Ты забудешь все, что знал, забудешь себя. Не вспомнишь своего имени и своего прошлого. Когда ты очнешься, я скажу тебе только то, что тебе нужно будет знать – что ты сама пришла к моему дому, и что твое имя… пусть твое имя будет Марика. Я расскажу о преследователях. И… смогу убедить мою малышку в том, что она должна будет остаться со мной. Я даже выращу ублюдка принца как своего собственного – вместе с детьми, которых родит мне моя малышка.