Капкан на спонсора
Шрифт:
Ромашка придвинул телефон, набрал номер и сказал отрывисто:
— Паша, узнай, кто сдавал на сигнализацию офис «Компьютерного рая» во вторник двадцать шестого числа.
До такой простой вещи мы с Женькой не додумались, вот что значит навыков нет… Ладно, мы до многого другого смогли дойти, например перекопали клумбу. Вздохнув как по команде, мы ждали, что поведает нам Роман Андреевич, а поведал он вот что: во вторник офис на сигнализацию ставил… Аверин, причем сопровождалось это рядовое событие забавным происшествием. В 21.20 патрульная машина проезжала мимо офиса и заметила на крыльце подозрительного вида гражданина. Гражданин оказался Авериным
— Анфиса, — спросила она виновато, — а ты действительно видела Аверина? Может, это кто другой был? — Я нахмурилась, не желая отвечать на всякие глупости, а она жалобно заметила: — Ничего не понимаю.
— Я тоже, — пришлось согласиться мне, а вот на Романа Андреевича полученное известие произвело самое благотворное впечатление. Он хмыкнул и заявил:
— Очень интересно.
— Что тебе интересно? — разозлилась Женька.
— Алиби. Соображай, Петровна: два мента готовы подтвердить, что Аверин в 21.20 был жив-здоров, сел в свой «мерс» и укатил восвояси. И Анфиса Львовна милицейскую машину приметила, когда в парк намылилась.
— Ну? — бестолково промычала подружка и покосилась на меня, точно я должна была ей все объяснить. Объяснить я ничего не могла, потому что сама не понимала, чему Роман Андреевич так радуется.
— Какое ключевое слово во всем вышеизложенном? — задорно подмигнул он и ответил: — Правильно, «милиция», — и скомандовал: — Подъем!
Через двадцать минут мы уже сидели в машине неподалеку от места работы Ярцева и наблюдали за двумя дверями: центральной (мы с Женькой) и боковой, эту дверь взял на себя сам Роман Андреевич, переместившись из машины в кусты. Предварительно он позвонил в это славное учреждение и убедился, что Ярцев на месте. А я позвонила Толику и сообщила его автоответчику, что иду в милицию наводить в стране порядок, потому что гражданская совесть не дает мне спокойно спать.
В половине шестого из центрального подъезда возник Ярцев, я сделала знак Роману Андреевичу, таившемуся в кустах, он не спеша вернулся в машину, и вскоре мы отправились вслед за Ярцевым, который на синих «Жигулях» направлялся к центру города. Возле магазина «Пеликан» он остановился и в течение получаса делал покупки, затем отвез их на улицу Лебедева-Полянского, дом шестью где, как выяснилось, проживал, и пробыл в своей квартире до 20.45. Именно в это время он вновь появился во дворе и сел в вызванное им такси. Когда оно покинуло двор, мы пристроились сзади на значительном расстоянии. Такси свернуло на Гороховую, мы с Женькой озадаченно переглянулись, а вслед за этим глухо простонали: машина остановилась напротив дома, где жил Козырев.
— Что делается, — возмутилась подружка. — А еще должен был жениться на тебе.
— Кто? — насторожился Роман Андреевич.
— Да этот гад… Не переживай, он сначала крутил любовь со мной, а когда меня кокнули, переметнулся к Анфисе, но это все по сюжету, не взаправду, и ты в голову не бери.
Роман Андреевич посмотрел на Женьку так, точно она окончательно свихнулась. Если честно, я в этом почти не сомневалась, да и за свое здоровье всерьез беспокоилась, перестав соображать, где заканчиваются наши
— А этому чего здесь нужно?
Я вытянула шею и смогла увидеть художника Валахова, он двигал по направлению к троллейбусной остановке, зажав под мышкой пакет.
— Кто это? — спросил Роман Андреевич, поворотом ключа прекращая работу двигателя.
— Один псих и по совместительству художник. Понять не могу, что он здесь делает? Точнее, как его могли сюда впустить?
— Козырев купил его картину, — напомнила я. — «Обнаженную».
— О, черт, не говори о ней. Жуткая гадость.
— А Козырев так не считает. Валахов на радостях, должно быть, решил продать ему что-нибудь еще, вот и притащился. Николай Петрович в прошлую встречу нам на уши лапшу вешал: на самом деле в нелюбимом доме он появляется довольно часто. Как считаешь?
— Так же. Врал, гад, от первого слова до последнего. Жену укокошил… странно, что мы до сих пор живы. Тьфу-тьфу, — торопливо сплюнула через плечо Женька и стала шарить глазами в поисках чего-нибудь деревянного.
— Постучи по своей голове, — посоветовала я, здорово разозлившись: Женькин язык нас точно до добра не доведет.
Однако распри пришлось срочно прекратить, потому что показался Ярцев, в доме он пробыл не более двадцати минут и сейчас сильно спешил. Вышел к остановке, взмахнул рукой и сел в остановившуюся зеленую «копейку». Само собой, мы пристроились сзади. Через пятнадцать минут «копейка» въехала во двор новенького дома так называемой индивидуальной застройки: внизу гаражи, квартиры в двух уровнях плюс мансарда. Пластиковые окна, Двери из настоящего дуба, у каждой квартиры отдельный вход с улицы. О таких домах я, конечно, слышала, но бывать в них не посчастливилось, а менту Ярцеву здесь вообще делать нечего. Хотя после его гостевания у Козырева особенно удивляться не приходилось.
Он отпустил машину и зашагал к третьей справа двери. Достал ключи, по-хозяйски открыл дверь и вошел.
— Неужто он здесь квартиру отхватил? — забеспокоилась Женька. — Это ж сумасшедшие деньги, откуда они у мента, даже если он насквозь продажный?
— Это квартира Аверина, — хмыкнул Роман Андреевич.
— Откуда ты знаешь? — начала Женька, но осеклась под его укоризненным взглядом.
— А зачем туда поперся Ярцев? — не смогла удержаться подружка от очередного вопроса.
— А это мы сейчас узнаем, — порадовал Роман Андреевич и кивнул мне: — Анфиса, садись за руль.
Я пересела, а Роман Андреевич направился к кустам сирени, густо произраставшей на противоположной стороне улицы.
— Как думаешь, зачем он там? — почему-то шепотом спросила Женька.
— Тебе сказали: сейчас узнаем.
— А как мы узнаем? — насторожилась подружка.
— Это надо у Ромашки спрашивать, он теперь главный.
— Анфиса, он ведь его не того? Ведь Ярцев мент, хоть и продажный. За мента поди много дают.
— Чего? — не сразу поняла я.
— Годов, — разозлилась она. — Тюремного заключения.