Капкан
Шрифт:
*37*
Прополоскала рот, почему-то нелепо улыбаясь от уха до уха — не ушёл, хлопнув дверью. Даже вроде как помочь пытается… Стыдно перед ним? Да, очень, но при этом эгоистично тепло и приятно, так, что хочется побыстрее прийти в себя и по возможности создавать как можно меньше проблем для него…
— Мне лучше… — прохрипела, сплёвывая кислую слюну и сама набирая в пригоршню воды, чтобы умыть лицо. — Пыли наглоталась, видимо…
Адам только холодно усмехнулся
— Я выйду, Олесь… — он исподлобья смотрел на меня в отражение зеркала, пытаясь поймать мой взгляд.
Подняла глаза, с ужасом вглядываясь в его, чёрт побери, красивое бесстрастное лицо в том же отражении, зачарованно наблюдая за тем, как он медленно отпускает мои волосы, которые моментально падают на лоб и прилипают к мокрым щекам. Всё-таки бросит меня одну? Противно, да?
— Сумку можешь мне принести? — пробормотала, глотая вставший в горле ком и заправляя слипшиеся пряди за уши. — Серебристая такая…
— Я помню. Хорошо, — он кивнул, хватаясь за ручку двери и задумчиво оглядываясь на пороге. — Подожду снаружи, как будешь готова — позовёшь. Закройся на всякий случай.
Выдавила благодарную дрожащую улыбку… Выдохнула, едва Адам исчез в коридоре, на миг впустив во влажную тишину помещения фоновый гул ресторана…
Блядь… Бля-я-ядь. Бля-я-я-я-я-ядь!
Привести себя в порядок сейчас — такая же фантастика, как платье Золушки превратить в прекрасный наряд взмахом волшебной палочки. Конечно, теперь я не собираюсь задерживаться здесь надолго, но мне в любом случае придётся вернуться в зал, попрощаться с Веркой, с её родителями, найти Игоря и убедить его поехать домой… Господи, просто не представляю себе всего этого в реальности…
Воровато оглянувшись на дверь, расстегнула боковую молнию. Неуклюже стащила платье через ноги, вспоминая, как днём аккуратно и с восхищением надевала на себя это роскошное чудо. Ну, по крайней мере, миссию свою оно выполнило…
Гигиенические процедуры в неприспособленном для этого помещении бара с помощью чайника и унитаза — забавно конечно, но безумно неудобно. И всё-таки по мере того, как я смывала с себя собственную застывшую влагу и мужскую засохшую сперму, я чувствовала себя лучше и увереннее. Словно, удалив следы происшествия, можно стереть из книги судеб само происшествие…
Платье… Я застирала лишь одно особо видное пятно — след мужского ботинка. Остальное бессмысленно — вряд ли кто-либо будет приглядываться к мелочам.
Снова нацепила на себя тяжёлую измятую ткань, застегнула молнию, расправила подол…
Голова больше не кружилась. Почему-то по телу периодически прокатывался озноб, всё чаще и чаще — потихоньку отпускало слепое напряжение, и на его место просачивался страх и осознание вины…
Попыталась разодрать невидимки на голове, торопливо промыла под краном кончики волос…
От тихого стука в дверь замерла.
— Олесь, это я, открой.
Шумно выдохнула от облегчения. Повернула замок, отступила на шаг, пропуская Адама с моей сумочкой в руках. Натянуто улыбнулась…
— Надеюсь, ни у кого подозрений не возникло… — я закусила губу.
Он лишь пожал плечами, протягивая клатч мне. Сам запер дверь.
— Вера спросила, что случилось, — Адам невозмутимо оглядел меня с ног до головы. — Я сказал, что тебе стало плохо. И что ты не хотела беспокоить подругу и попросила меня принести сумку.
Распахнула глаза, ощущая, как в груди взрывается смутная обида и какая-то непонятная жалость черт знает к кому… Отвернулась.
— Понятно, — я открыла единственное отделение, непослушными пальцами отыскивая среди привычного творческого беспорядка тушь, блеск для губ и расчёску. — Ну спасибо за помощь…
— Думаешь, не стоило этого делать? — Адам как-то горько усмехнулся, расслабленно облокачиваясь на столешницу и складывая руки на груди.
— Это не моё дело… — я не подняла глаз на него, торопливо откручивая колпачок. Сосредоточилась на своём отражении, проводя щёточкой по ресницам. — Если ты считаешь, что так лучше…
— Я не знаю, как лучше, — Адам тоже отвёл взгляд в сторону. — Просто не вижу смысла скрывать то, что можно не скрывать.
Кивнула по умолчанию. Моё мнение в любом случае ничего не меняет, да? У Адама свои отношения с Веркой, у меня свои…
Взялась за расчёску. Нервно разодрала одну липкую от воды и размокшего лака прядь, принялась за другую…
— Олесь, — Адам со вздохом оттолкнулся от стола, протянул руку, забирая из моих пальцев щётку. — Не нервничай. Давай я… — он указал взглядом на единственное кресло. — Сядь.
Иронично выгнула бровь. Он серьёзно?!
Закусила губу, чувствуя, как в уголках глаз какого-то хрена копятся противные горячие слёзы. Раздражённо осела в кресло на одну ягодицу, опёрлась локтём о подлокотник, не имея ни желания, ни сил спорить по какому бы то ни было поводу. И без того слишком много душевных сил уходит на то, чтобы сейчас сохранять относительное хладнокровие и не разрыдаться на такой близкой мужской груди…
Я не ждала от Адама настоящей помощи. Скорее восприняла этот жест с его стороны как попытку дать мне время и возможность успокоиться. Настроилась на то, что будет больно и неприятно — терпеть не могу, когда кто-то дёргает меня за волосы…
Он начал с моей длинной чёлки, до сих пор отдалённо сохранившей форму завитых локонов. Осторожно, с лёгким нажимом, разбирая особо запутавшиеся узелки пальцами…
Лишь спустя несколько минут я в полной мере свыклась с ситуацией, с возрастающим любопытством наблюдая в зеркале за манипуляциями мужских рук, ловко управляющихся с моей крошечной расчёской. Почувствовав мой пристальный взгляд, Адам тоже поднял голову, на миг встречаясь со мной глазами в отражении зеркала, скривил губы в самодовольной усмешке…