Капля в море

Шиманская Аглаида Сергеевна

4. «Пашет божья коровка…»

Пашет божья коровка; Потянулись грядки: Желтоглазая морковка И горошек сладкий. Жаркий воздух обжигает Листик виноградный, Над оврагом нависает Домик шоколадный. Покатился красный шарик И упал за горку, Карлики зажгут фонарик И закроют шторку.

Родине

1. «В стране чужой, в чужом саду…»

В

стране чужой, в чужом саду, Чужая яблоня в цвету И ты, моя любовь чужая, За что-то изгнана из рая, С разбитым, трепетным крылом, На сердце прячешься чужом.

2. «Мне хочется любить страну другую…»

Мне хочется любить страну другую, Мне хочется любить людей иных, Тебя и яблоню чужую. На кладбище нет места для живых, Но память стосковалась по забытом И воскрешает мертвые черты И тень скользит по серым плитам И надписи целует и кресты.

«Сорвалась звезда и в сад упала…»

Сорвалась звезда и в сад упала. Ангел наклонился, посмотрел, Огонек ушедший пожалел — Будто бы на небе света мало. Разве нищего не ждет награда И не ждет тепла холодный день, И весной не расцветет сирень, Разве жалости совсем не надо?

В типографии

Сегодня дождик снова льет. Иду по улице, в плаще блестящем. Лакей у стойки подает В глубокой чашке кофе настоящий. Я тороплюсь. Снует народ, Ручьи текут и зонтики летают, Перебежал дорогу кот, Фонарики повсюду зажигают. Старик газету покупал: Опять война — быть может это снится? А в мастерской тяжелый вал Шумит и кружит белые страницы. Стихи вручаю я судьбе: Кораблик мой качается и тонет, Луна повисла на трубе И вечер голубой в пустом картоне. Мне больно, я боюсь смотреть Как мотыльков стальная грудь раздавит; Не надо — и к чему жалеть? Когда-нибудь и жизнь меня оставит.

СТИХОТВОРЕНИЯ РАЗНЫХ ЛЕТ (Не вошедшие в сборник «Капля в море»)

«Зацепиться за что попало…»

Зацепиться за что попало, За пустой разговор, за стук, За пожатье шершавых рук, За письмо, за утренний чай, За рукав, за собачий лай — Все равно, если глупо и мало, Зацепиться за что попало — Чтобы жить.

«Безысходна нищета земная…»

Безысходна нищета земная, Душно мне, но что от духоты? Воздух — где найти его, не знаю, Страшно от небесной высоты. Страшно всем: и гордецам, и смелым — Покидать навеки берег свой. Сердце — только точка для прицела, Для удара пули роковой.

«Звезды горят лучистые…»

Звезды горят лучистые, Благость

и тишина. Розы цветут душистые У моего окна. Может быть, только чудятся Звезды и небосвод; Темная, темная улица И не найти ворот. Антология «Эстафета». Париж; Нью-Йорк. 1948.

Санкт-Петербург

Никогда не была в этом городе, В этом городе белых ночей, Где Нева замерзает, и в холоде Так прозрачен поток лучей. Люди спят, и дома, и улицы, Светят призраки, ночь светла. Снится ль мне, или только чудится, Что душа в этот свет ушла? «Русская мысль». 1957, № 1056. 16 мая. С. 5.

«Гремит, коня вздымая…»

Гремит, коня вздымая, Гремит небесный свод, А ветер, налетая, Холодным ливнем бьет. «Здесь дерзкий заместитель Ведет лукавый счет: Я города строитель, Творец — царь еще…» «Русская мысль». 1957, № 1056. 16 мая. С. 5.

«Окно мое на крышу…»

Окно мое на крышу, Внизу — веселый бал. Знакомый вальс я слышу — Он в старину звучал У Лариных, быть может, — Татьяна, ты не спишь? Для слез одно и то же — Москва или Париж. Антология «Муза диаспоры» (1960)

«Благодарю Тебя за теплую постель…»

Благодарю Тебя за теплую постель, И эту комнату, и хлеб насущный, И милую дневную канитель, И скромный стих, душе моей послушный. За каждый взгляд, улыбку и привет, За огонек, мерцающий в окошке, И этот детский бархатный берет, И крошечные туфельки на ножках. Благодарю за звезды, за слова, За синий цвет и где-то берег южный, Благодарю, что я еще жива, Хотя, быть может, это и не нужно. Шиманская А. Я вам прочту. Париж: Рифма. 1963.

«Звонок встревожил: — Слушаю, алло!..»

Звонок встревожил: — «Слушаю, алло! Кто говорит? — Что? — Снегом замело?.. Откуда голос?.. Не могу понять!» Отбой и гул. Молчание опять. На станции, в каком-то захолустье Светилась ночь невыразимой грустью, Утихла буря и раскрылся свод, Но поезд не пришел и не придет. Спит крепким сном смотритель станционный, Вокруг сугробы, каркают вороны, Не уцелеть от холода и тьмы — Погибло все селенье от чумы. Еще дымок идет с какой-то крыши — Перед концом немного жизнь подышит, Но у поэта образ оживет — Воскреснут души и растает лед, Знакомый поезд весело промчится И снова — жизнь, везде живые лица… Благодарю за весточку оттуда, Где Пушкин и слова его, как чудо. Шиманская А. Я вам прочту. Париж: Рифма. 1963.