Каприз для двоих

Керис Оксана

Берти начал двигаться внутри нее — довольно медленно, но каждый раз выходил почти до конца и снова погружался глубоко внутрь. Мелли застонала, она держалась руками за ноги Алана и, когда он поднес свой член к ее рту, попыталась отвернуться. Рука снова легла на затылок, сладковатый ягодный вкус смазки вызывал слюноотделение, делать практически ничего не приходилось: ее полностью контролировали.

Сначала Алан тоже не спешил. Но в какой-то момент мужчины начали двигаться в унисон — каждый раз, когда Берти максимально глубоко входил в нее, Алан вытаскивал свой член и Мелли стонала в голос. На вдохе член Алана утыкался ей в глотку, а иногда проходил еще глубже.

Слезы текли по лицу сами собой, но в какой-то момент времени, когда ощущения перестали быть настолько пугающими, Мелли вспомнила о своем обещании быть сильной. Ощущение приближающегося оргазма наполняли ее, но все же она постаралась что-то сделать — теперь Алан не просто пихал в нее свой орган, она стала стараться, обхватывала его губами насколько получалось, скользила по нему языком.

— Сейчас, — скомандовал Берти.

Алан отпустил ее, а уже через пару секунд накрыл оргазм — и она застонала в голос, задрожала всем телом. Она практически лежала на коленях Алана, а за бедра ее поддерживал Берти.

— Умница, — похвалил ее Алан. — Продолжим?

Все еще дрожа, Мелли оперлась на одну руку, вытерла с лица слезы — Берти все это время не двигался — и сама обхватила губами член Алана. Теперь он не управлял ею и Мелли, позволяя ей все делать самой, а вот Берти, напротив, начал двигаться быстрее.

Они кончили одновременно. Просто в какой-то момент Берти до боли сжал ее бедра, а рот наполнила чуть солоноватая сперма Алана. Мелли, дрожа от всего произошедшего, сглотнула ее и позволила Берти уложить себя на ковер. Мягкий ворс казался слишком жарким, неприятно лип к вспотевшему телу. Берти лег рядом с ней:

— А хороший ковер здесь, мягкий, — сказал он.

— Да? — хмыкнул Алан. — Тогда не вставай, продолжим на полу.

Он встал с кресла, присел рядом с Мелли — открепил подтяжки чулок, снял и их, и трусики, которые Берти просто припустил вниз. Откинув белье в сторону, он лег рядом, подтянул к себе Мелли, и она обняла его в ответ.

— Ничего не болит? — чуть прищурился он.

— Грудь, — слабым голосом ответила Мелли.

Позади засмеялся Берти, а Алан улыбнулся:

— Здесь? — и он чуть сдавил ее грудь, вызывая неконтролируемый стон. — Здесь и должно болеть. Я имею в виду, мы ничего тебе не повредили?

Мелли помотала головой, насколько ей позволяла ее поза. Горло, конечно, саднило, но так было каждый раз после такого глубокого минета. Скоро пройдет.

— Ну раз все в порядке, тогда продолжим, — хмыкнул Алан и поцеловал ее в губы, сильнее прижимая к себе.

***

Проснувшись утром, Мелли уже привычно прошлась к окну, впуская в комнату не только свежий воздух, но и чуток утренней бодрости. Она не могла сказать, что выспалась, но установившийся режим упрощал утренние подъемы. Проходя мимо туалетного столика, привычно остановилась посмотреть на себя и вынужденно замерла: на шее и у ключиц остались отметины от поцелуев. Мелли не могла сказать наверняка чьих… губ это дело. Вчера они оба были… несколько грубее обычного.

На туалетном столике стоял графин с водой и несколько баночек с мазью, одна как раз для таких случаев. Ежась от холода, Мелли села на пуф и быстро нанесла мазь на видимые синячки. Такое бывало нередко, но в этот раз их осталось действительно много. Прошмыгнув обратно под одеяло, Мелли переложила подушку и легла поперек кровати, чтобы видеть, как за окном по веткам дерева скачут мелкие птички.

Этой ночью и Берти, и Алан были не так нежны, как обычно. Не было долгих поцелуев, нежных касаний, откровенных ласк. И Мелли все думала, почему у нее такое

странное состояние. Наверное, такое отношение должно было бы ее напугать, но она почему-то была спокойна… она уже успела отогреть замерзшие ноги, когда поняла причину: они обращались с ней как с рабыней.

До этого Мелли не задумывалась о том, как мужчина ведет себя в постели с женщиной. Девушки в рабском доме говорили, что женщины редко получают удовольствие от секса просто потому, что мужчины сосредоточены только на своем. Все прошлые дни Берти и Алан однозначно доводили Мелли до оргазмов… осознанно. Целенаправленно. Получается, они заботились о том, чтобы ей было… приятно? не больно?

Опыта в этом у Мелли не было от слова совсем, но все же из прочитанного и услышанного выходило, что больно бывает от неосторожных действий мужчины, во время проникновения, а еще от слишком резких действий. И это никогда не вызывало боли у Мелли. Ее больше беспокоило то ощущение тупой, пульсирующей боли, которое накрывало после нескольких оргазмов. Наверное, она действительно не такая, как другие девушки… а может, Берти и Алан не такие. У Мелли не было никого, чтобы спросить об этом и понять, что не так…

Она не осознала бы это, если бы не прошедшая ночь. Откровенно неудобные позы, резкие движения… зажимы на сосках… Наверное, так и должны обращаться с рабыней… только без купания после.

Алан на руках отнес ее в ванную, сам помыл, закутал в огромное полотенце и принес в спальню. Вряд ли это делают для всех рабынь.

После слов лиры Софии, Мелли вообще на многое взглянула под другим углом. Ее слова казались логичными, и Мелли понимала, что они многое объясняют — отношение слуг, подарки, забота о ней. Все было именно так, будто она остается здесь на правах хозяйки навсегда. Будто уже есть право распоряжаться и капризничать. Но в это не получалось поверить. Наверное, Мелли просто боится разочароваться — ошибка может стоить благополучия Роззи и Олли. Сейчас от нее зависит, все ли с ними будет хорошо.

Ей нужно быть сильной. В какой-то книге писали, что настоящая женщина должна быть поваром на кухне, светской львицей в гостиной и бесстыдной куртизанкой в спальне. На кухню ее вряд ли пустят, но над двумя другими утверждениями придется поработать — кажется, именно этого от нее и ждут.

Глава 19. Подарки

Менее чем через сутки Мелли прислали часть новой одежды: пока она приводила себя в порядок после полуденного сна, слуги занесли в комнату несколько свертков. Один из них она сразу распаковала.

Когда вчера обсуждали гардероб, Мелли призналась Дилайле, что ей всегда нравились ткани с набивным рисунком, особенно цветочные узоры. Среди лир в моде однотонный шелк с вышивкой, а такие наряды за день не соберешь — даже если каждую деталь вышивают разные девушки, это все равно займет не менее дня только на подготовку деталей. И костюм выходит тяжелым, с кричащей дороговизной. Дилайла ухватилась за идею — ткани с набивным рисунком есть не только в дешевом сегменте, у нее даже есть парочка подходящих отрезов и, если Мелли готова довериться вкусу портнихи… Мелли без сомнений доверилась. Она не боялась быть немодной, не боялась выделяться из-за внешности. На нее всегда смотрели. Кто-то — с восхищением, кто-то — с похотью, а кто-то — с ненавистью. Если ты красива, эти взгляды преследуют тебя постоянно, тогда яркая одежда становится доспехом: можно успокаивать себя тем, что все смотрят на тебя из-за красного платья, а не внешности в целом. Мелли нравились яркие цвета, нравились цветочные расцветки, она не видела ничего дурного в глубоких вырезах.