Каприз красавицы

Дейн Люси

Патти невесело рассмеялась.

— Объяснить почему?

— Ну... если не трудно...

— Понимаешь, прежде Хью интересовался женщинами гораздо сильнее, чем сейчас, но исключительно яркими красавицами. А сейчас завел связь с этой серенькой мышкой... Данное обстоятельство меня настораживает: кто знает, чего от нее следует ожидать? Да и от Хью тоже. Может, у него кризис среднего возраста или еще что-нибудь в этом роде... В подобном состоянии мужчины часто уходят из семьи и начинают, как они считают, новую жизнь. Знаю, что ты скажешь: для меня было бы благом, если бы Хью ушел. Но только для меня!

Я же в первую очередь думаю о сыне. Ребенок не должен расти в неполной семье. Вот когда он достигнет хотя бы лет шестнадцати, тогда, может, я сама оставлю Хью...

— До этого еще девять лет, — негромко заметил Макс. — Выдержишь ли ты такой длительный срок?

— Постараюсь. И потом, у меня есть надежда, что эта девушка последнее увлечение моего супруга. Может, потом он наконец успокоится?

— Будем надеяться, — буркнул Макс.

Повисла пауза, которую вскоре нарушила Патти.

— Ну что, выполнишь мою просьбу?

— Попытаюсь, — хмуро произнес он.

— У тебя получится. Ты ведь умница!

Кажется, я крепко застрял в этой истории, подумал Макс, повесив трубку. И дело не столько в Патти, сколько во мне самом.

Впрочем, Кристин тоже играла здесь далеко не последнюю роль. Каким-то чудом она сделала то, чего до сих пор не удавалось ни одной женщине: словно проникла под кожу Макса, вошла в плоть и кровь и подобралась к самому сердцу.

Его поражала контрастность Кристин. С одной стороны она была спокойной, уравновешенной, уверенной в себе, с другой — застенчивой, смущающейся, настороженной. Иными словами, Кристин будто сочетала в себе качества деловой дамы и девическую незащищенность.

Но что нравилось в ней Максу больше всего, так это полное отсутствие кокетства, которое сильно раздражало его в других женщинах. Теперь он понял Хью, сумевшего разглядеть за неяркой внешней оболочкой истинный бриллиант. Кроме того, Макс с прискорбием констатировал, что сам не заметил, как стал соперником собственному импресарио.

Только их ситуации в корне отличаются друг от друга. Хью имеет семью, а Макс не обременен браком или иными подобными обязательствами.

Но Кристин отдает предпочтение ему, а не тебе! — прозвучал в его голове ехидный голос.

Ну и пусть! — вдруг с какой-то даже злостью подумал Макс. Это ее дело и ее право. А мое — постараться выбросить всю эту историю из головы. Она яйца выеденного не стоит. Секрет в том, что я просто давно не был с женщиной, в противном случае никакая Кристин Бэрроу не сумела бы поддеть меня на крючок. Завтра же исправлю это положение!

Он решил позвонить своей приятельнице Элен, балерине. Время от времени они встречались и проводили вместе вечер или даже ночь — к обоюдному удовольствию.

Однако, несмотря на принятое решение, Макс продолжал думать о Кристин. Лишь недавно расставшись с ней, он уже жаждал новой встречи, и это усиливало возникшую в его сердце злость.

Нельзя сказать, чтобы подобное настроение устраивало Макса. По природе он был миролюбивым человеком, но сейчас не узнавал себя. Общение с Кристин выбило его из колеи. Самое удивительно, что все возникло практически на пустом месте. Если бы он не поддался уговорам Патти — вернее, если бы истеричность той не влияла на психологический климат в коллективе, — никакой поездки

в Сансет-Сити и, следовательно, знакомства с Кристин Бэрроу не было бы и в помине. И он не метался бы сейчас по своей уютной, благоустроенной квартире, как дикий зверь в клетке.

К вечеру желание если не увидеть Кристин вновь, то хотя бы услышать ее голос достигло такой степени, что Макс спросил себя, уж не начало ли это сумасшествия.

Он вынул из бумажника полученную сегодня от Кристин визитную карточку и принялся внимательно ее изучать. Указанный номер телефона относился к салону мод. Ни домашнего, ни тем более сотового номеров не было.

Вскоре Макс поймал себя на том, что смотрит на часы. Без десяти шесть. Еще целых десять минут рабочего времени, потому что салон мод закрывается ровно в шесть.

Она еще там, зазвучал в мозгу Макса вкрадчивый голос. Набери номер и услышишь ее голос.

Но что я ей скажу? У меня нет никакого повода для звонка.

Его можно придумать. Неужели у тебя не хватит воображения? Ведь ты творческий человек. Только думай быстрее, время уходит!

Скажу, что оставил в салоне солнцезащитные очки! Правда, у меня их даже не было с собой, но какая разница? Главное спросить, не находила ли Кристин моей пропажи. Да, так и сделаю!

Уже набрав номер и услышав длинные гудки, Макс вдруг подумал, что к телефону может подойти Рита, и его заранее охватило разочарование.

Ох нет! Пусть это будет Кристин!

Однако того, что произошло в следующую минуту, он не ожидал: в трубке прозвучал мужской голос. Более того, Макс его узнал.

Хью!

Муж Патти находится в салоне Кристин и даже позволил себе ответить на телефонный звонок, как будто это является самым обыкновенным делом. В голосе Хью слышались отголоски смеха, словно тот только что шутил с кем-то и взял трубку, еще веселясь.

— Да? — произнес он. — Салон мод «Престиж», слушаю вас.

От неожиданности Макс онемел. И совершенно растерялся. Повисла пауза.

— Слушаю! — громче повторил Хью. Затем произнес, обращаясь к кому-то, кто находился в одном с ним помещении: — Не пойму, молчат... Что? Да, наверное, ошиблись.

Спустя минуту в трубке зазвучали короткие гудки. Устремив невидящий взгляд прямо перед собой, Макс нажал на кнопку отбоя.

Итак, только в субботу Хью был у Кристин и вот через день снова у нее!

Макс сжал кулаки в бессильной ярости.

В четверг он едва не проспал назначенную на десять часов утра репетицию. Виной была сумбурно проведенная накануне ночь.

Во вторник Макс не стал звонить Элен, как планировал, потому что весь день места себе не находил. Вчерашний звонок в салон Кристин совершенно выбил его из колеи. Веселый голос снявшего трубку Хью и на следующий день звучал в его ушах.

Подобных приступов ревности Макс за собой не помнил. Так сильно он никого не ревновал. А сейчас был в ярости, бегал по гостиной из угла в угол. Несколько раз останавливался, бил кулаком в стену и вновь продолжал бесплодные метания. Его бесило все и вся: Кристин, Хью, Патти, но в первую очередь он сам. Неспособность взять себя в руки представлялась ему унизительной. Кроме того, она порождала у него доселе незнакомое ему чувство беспомощности, что было уже пределом всего.