Каприз леди Авроры

Сударева Инна

–  Я ж к чему толкую. К тому, что не податься ли тебе на службу к императору? Уж я за тебя слово замолвлю. Да скажу еще, что помог мне нашу юную леди во дворец вернуть. Ведь помог же. Видишь, какой славный расклад. Да ты и твой зверь - как его там - элитными бойцами у Исидора станете.

Или, занятый умыванием своей окровавленной морды, замер, дернув ушами в сторону бывшего капитана, потом глянул на Корта и фыркнул довольно пренебрежительно.

–  Я Шип. Я не стану служить Исидору, - ответил убийца.

–  Аха!
– подтвердил слова друга кошак и, потянувшись, направился к одному из лошадиных трупов - обедать.

Крол только "о!" смог вымолвить -

больше ничего. Про Шипов он одно слышал: злобный, подлый народец. И народец этот лорд Исидор уничтожил. Хотя существование Корта ставило под большое сомнение последнее утверждение.

Странно было и то, что Шип Корт как-то не связался с тем понятием о Шипах, какое имел бывший капитан. Станет ли представитель злобного, подлого племени так заботиться о ранах своего недавнего врага?

–  Но ты ведь поедешь с нами дальше?
– спросил рыцарь.

Аврора, услышав этот вопрос, который уже давно сверлил ее голову, навострила уши, ожидая ответа.

–  Зачем?
– убийца пожал плечами.
– Я хотел лишь одного: отвезти наследницу домой. Теперь она с тобой. Ты вполне сам справишься.

Наследница тут же возразила:

–  Нет-нет! А если нам опять повстречаются какие-нибудь гады? В одиночку капитан против них не выстоит. К тому же он ранен.

Крол сперва хмыкнул - ему не понравилось то, что умаляются его боевые качества, но потом согласился со словами Авроры:

–  Леди права: один в поле не воин. Мы на вражьей территории, на кону - безопасность императорской дочери, и от твоей помощи, Шип Корт, я не откажусь.

Убийца пару минут поразмыслил, взвесил все "за" и "против" и ответил:

–  Я согласен. Я буду с вами. Но до первой крепости, верной Исидору. Потом, уж извините, я вам не спутник.

–  Более чем достаточно, - кивнул Крол, кое-что перестраивая в своих планах.

Юная леди была не совсем с ним согласна, но промолчала, поджав губы…

* * *

Теперь Аврора, Крол и убийца-Шип держали путь к хутору Ивка, как и планировал изначально капитан.

Хутор этот лепился к краю леса и был почти полностью скрыт от глаз плотными шатрами из веток огромных старых ив. Человек, незнакомый со здешними краями, мог и не увидеть домик с дороги. А Крол знал про Ивку. Потому что, как оказалось, сам был родом из этих мест.

–  Вот там, за полем да за рекой Гудкой - мое село Липкари. Пасеки там славные, - рассказывал бывший капитан, и - вот удивительно - погружался в воспоминания своего далекого детства, и они наполняли его существо давно забытым запахом медовых лепешек.
– А в Ивку мы бегали к деду Вукусу. Он много чего из дерева резал. Кораблики, дудочки, зверушек всяких… Меня тогда Кролиус звали, - вспомнил Крол свое родительское имя.
– Сейчас Ивка наверняка пустует. Потому что у Вукуса была одна лишь дочь. Бедная девушка - с лица вроде и ничего, только горб ей судьбу испортил. Никто никогда к ней не сватался. Жива ли она - не знаю…

–  Жива, - внезапно отозвался Корт.

Он ехал впереди - на красавце-скакуне князя Гилбера. И прекрасно держался в седле, игнорируя стремена. А кошак Или по обыкновению носился неизвестно где и неизвестно зачем.

Аврора не отрывала глаз от черной спины Корта, украшенной двумя грозными мечами, и с нетерпением ждала каждого мига, когда он оборачивался, чтоб посмотреть: не отстали ли его спутники. Странно девушка себя чувствовала. Ей впору было злиться на Корта за то, что он, позабыв обо всем на свете, и о ней - Авроре - в первую очередь, целовал рыжую Майю… и конечно - Аврора

была уверена, что не только целовал. Только злости не находилось. Имелась какая-то тягучая боль там, где сердце трепетало, а еще было радостно, потому что Корт снова был с ней и заботился о ней. И очень хотелось, чтоб так продолжалось как можно дольше: дорога, стук копыт, солнце, покрасневшее, как спелое яблоко и коснувшееся края дальнего леса, и еще - спина Корта впереди, его редкие взгляды на нее, Аврору. "У него ведь красивые глаза, - думалось девушке.
– И брови…"

–  Откуда знаешь про дочку Вукуса?
– удивленно спросил Крол.

Аврора вздрогнула. "О чем они? О какой-то горбунье? Нашли о чем говорить", -хмыкнула девушка.

–  Просто знаю, - пожал плечами убийца.
– А еще знаю: очень золото-серебро она любит. Так что если золото у нас есть, мы для нее родней отца-матери станем.

Он оказался прав. Когда их маленький отряд остановился у покосившихся старых ворот хутора Ивка, навстречу с горящим фонарем в руках (пока они ехали, уже здорово стемнело) приковыляла от вросшего в землю домика согнувшаяся почти до земли женщина.

Аврора при взгляде на нее подумала, что хозяйка очень подходит своему хозяйству. Все на хуторе пребывало в перекошенном состоянии, и странно было бы представить владельцем кривой Ивки какого-нибудь статного человека.

–  Кто тут? Чего надо?
– весьма дружелюбным голосом спросила горбунья, поднимая выше свой дребезжащий фонарь, чтоб тот осветил лица путников.

Как и договаривались, слово взяла Аврора. Она спешилась, вышла вперед, чтоб попасть в пятно света и поклонилась хозяйке хутора:

–  Добрый вечер, матушка. Позволь мне и моим спутникам заночевать у тебя. Мы не обидим. Наоборот, золото положим, - и чтоб горбунья не сомневалась, подняла вверх правую руку с блестящей монетой.

И опять Корт оказался прав: золото хозяйка Ивки очень любила и, увидав денежку, сменила грозный тон голоса на мягкий, домашний и гостеприимно потянула-открыла ворота.

Очень скоро трое путников оказались в ее маленькой избе. Побросав на лавку у очага плащи и оружие, они умылись над черным от старости корытом, поливая друг другу из щербатого кувшина, а затем сели за узкий хромоногий стол. И получили неплохой ужин. Крол уплетал (очень некультурно - руками) за обе щеки хозяйские сало, лук и вареную брюкву; Аврора большими глотками пила сладкое козье молоко и поглощала ломти душистого тминного хлеба, один за одним, с огромным удовольствием, и совершенно не обращая внимания на варварские манеры бывшего капитана; а убийца Корт присел у окна, в тени, чтоб там уничтожить два яблока, прихваченных в сенях.

–  А кто ж вы такие? А куда ж вы, на ночь глядя?
– крутилась у стола горбунья, подливая и подкладывая снедь.

–  Тебе не все равно?
– ленивым голосом отозвался Корт из своего угла.
– Завтра до света уедем и еще монету тебе оставим. Чтоб забыла нас. Сейчас устрой постели господину и госпоже. А я на дворе лягу.

–  Ах, как хорошо, - хозяйка даже руками всплеснула - так ей понравились слова о второй монете.
– Все сделаю. Спать будете, как на облаке.

Она, конечно, лукавила. Разве могла хоть немного сравниться лебяжья перина из спальни наследницы Незыблемого престола с сенником? Но леди Аврора привередничать не собиралась. Ибо где она уже только ни спала: и на мху, и на еловых ветках, и просто в траве. Так что сенник на эту ночь ее вполне устроил. И постелили его не где-нибудь, а на широком сосновом сундуке, откуда таинственно пахло плесенью.