Каприз леди Авроры
Шрифт:
– Спасибо тебе, - повторила Аврора, медленней и тише, будучи уверенной, что теперь-то Майя прислушивается к ее словам с повышенным вниманием.
– О!
– произнесла рыжая, ее темные глаза с искренним интересом уставились на наследницу.
"Ну, хоть былой ненависти и пренебрежения в них уже нет, - подумалось Авроре.
– Хотя… очень надо мне её любовь и уважение!" Однако последней, надменной, мысли она хода не дала. Это было опасно и опять-таки могло привести к неосторожным словам и очередной ссоре. Юная леди
Странно, но Майя оценила и не стала ёрничать. Хотя вполне могла с крайне ядовитой интонацией изречь такое - "Ушам своим не верю! Где-то что-то сдохло?", или такое - "Да неужели? Ваша милость снизошла?" Вариантов словесных уколов у рыжей была масса, но она не выбрала ни одного. Она просто пожала плечами и сказала:
– Не могла ж я вас оставить этой подлой скотине.
Словно оправдывала свою смелость. "А ведь верно.
– подумала Аврора.
– Чтоб одной напасть на здоровяка-капитана, который уже с Кортом разобрался, нужна сумасшедшая отвага".
Майя как раз закончила перевязку и расстелила на траве, под раненым, плащ. Помогла Авроре опустить на него Корта.
– Что дальше делать - ума не приложу, - честно призналась рыжая, садясь рядом.
– Мы повезем Корта в форт Гедеон, - отозвалась, секунду подумав, Аврора, без отрыва глядя в белое лицо убийцы, с надеждой на то, что он вновь откроет глаза.
– Это где-то недалеко. Корт говорил, что день пути, не больше.
– Форт?!
– изумилась такому предложению Майя.
– Накой мне и Корту туда?
– А затем, что там будет лекарь. И он поможет Корту, - Аврора объясняла на удивление спокойно.
Рыжая фыркнула:
– Ты спятила, белая мышь. Кто станет помогать убийце-Шипу в императорской крепости? Арестуют - это да…
Теперь фыркнула Аврора:
– Арестуют, обязательно. Если ты сразу у ворот начнешь орать, как оглашенная: "Эй-эй! Это мы! Наемные убийцы! А к тому ж еще Шипы! Просим помощи!" Тут тебя и встретят честь по чести…
– Ну, а ты что предлагаешь?
– сдалась Майя и поубавила дозу пренебрежения в голосе.
– Предлагаю использовать то, что я - это я, императорская дочка. Которую вы - ты и Корт - вырвали из лап жестоких бандитов! Вам - честь, хвала и помощь лучших лекарей страны, а мне… Ну то, что и раньше было, - Аврора вздохнула, - шелковые платья, перстни на пальцы, бархатные туфли…
– Неплохо у тебя было, - хмыкнула Майя и стала поднимать Корта, а тот недовольно заскрежетал зубами.
– Подведи вороного - будем грузить.
Аврора чуть растерялась:
– Так ты согласна? С моим планом?
Рыжая кивнула:
– Вполне. Да и выбора у нас нет. Ну, веди коня.
– А мы утра не подождем? Темнеет же.
Майя замотала головой:
– Корт теряет кровь. Рана глубока и широка. Его уже лихорадит. Так что ехать надо немедленно и быстро. А темнота - не помеха. Я Шип - я и в темноте
И Аврора побежала за Бедокуром…
Комендант форта Гедеон, благородный сэр Флокур, проснулся от тревожного стука и открыл глаза. Сумерки за окном и отсутствие истошных криков петуха Ляпа говорили о том, что подниматься еще рано.
– Ваша милость! Ваша милость!
– тем не мене барабанил в дубовую дверь покоев коменданта сержант Боссен.
– Проснитесь! Вставайте! Там какая-то девица у стен! Бросает камни в ворота, кричит, чтоб пустили.
– Девица? Камни?
– пробормотал его милость, садясь и спуская ноги в медвежью шкуру, которая заменяла собою ковер.
Медведя, что пошел на укрытие пола, комендант убил год назад, собственноручно: бурый рылся в куче мусора за крепостной стеной, а мальчишка, выносивший очистки, увидал его, поднял гвалт и созвал всех воинов крепости. Первым прибежал комендант и с любимого арбалета пристрелил зверя и прославился, как бесстрашный человек и меткий стрелок.
Натянув штаны и набросив плащ, комендант со вздохом погладил круглое, теплое и белое плечо супруги, которая проворчала что-то нехорошее в адрес беспокойного сержанта, и сонно прошлепал босыми ногами к двери, отпер ее.
– Ты что? Пьян?
– спросил у Боссена, еле сдерживая зевок и почесывая затылок.
– Ваша милость, - с укоризной произнес сержант.
– Да как же можно на дежурстве-то? Обижаете.
– Тогда почему про девиц треплешься?
– Да потому, что сами гляньте: девица у стен. А еще два парня. Один то ли хворый, то ли мертвый - издали и не разберешь.
– Девица, парень мертвый, - повторил комендант, приступая к почесыванию бороды.
– Что ж, это интересно. Пошли смотреть.
Вид со стены открывался странный: в сиреневой рассветной мгле перед воротами крепости виднелись три лошади: два замечательных породистых жеребца и третья - неприглядная, коротконогая и толстобрюхая крестьянская лошадка.
На крупном вороном красавце, плясавшем на одном месте от избытка резвости, сидело двое: впереди - человек с бессильно повисшими руками. Он явно находился не в добром здравии. Его поддерживал рыжеголовый товарищ.
Была и девица. Невысокая и тонкая, с двумя длинными, золотистыми, но растрепанными косами, в каком-то мальчишеском наряде. Она, в самом деле, стояла перед воротами и швыряла в них булыжники, которые подбирала здесь же - на краю дороги.
– Именем император-ра Исидор-ра!
– рычала наглая девица таким голосом, будто кавалерией командовала.
– Открывайте!
– и ба-бах!
– камнем в тяжелые створки.
– Оочень интересно, - зевнул Флокур и повернулся к сержанту и солдатам, которые оставили свои посты и прибежали глянуть на ранних гостей.
– Как думаешь, Боссен, что бы это значило?