Каприз
Шрифт:
— Действительно, я точно не помню… Кажется, это была миссис Мастертон, жена члена парламента. Нет, вероятно, это был капитан Уорбартон… Но я не уверена. В общем, кто-то предложил…
— Высказывались ли какие-нибудь доводы, что именно эту девушку нужно взять на роль жертвы?
— Н-нет, не думаю. Ее родители живут здесь давно, а ее мать, миссис Таккер, иногда приходит помогать на кухне. Я точно не знаю, почему мы выбрали ее. Вероятно, ее имя первое вспомнилось. Мы спросили у нее, и она, казалось,
— Она определенно хотела играть эту роль?
— О да. Она даже была польщена. Она была недалекая, — продолжала мисс Брэвис. — Роль со словами она сыграть не сумела бы. А то, что ей предложили, было так просто и в какой-то степени отличало ее от других. Это ей нравилось.
— Что точно она должна была делать?
— Она должна была сидеть в лодочном домике. А при звуках шагов, приближающихся к двери, лечь на пол, накинуть на шею веревку и притвориться мертвой.
Мисс Брэвис говорила спокойным деловым тоном, и тот факт, что девушка, которая должна была притвориться мертвой, оказалась мертвой на самом деле, не произвел на нее особого эмоционального воздействия.
— Весьма невеселый способ провести время, когда можно было бы повеселиться на гулянье, — заметил инспектор Блэнд.
— Я тоже так думаю, — сказала мисс Брэвис, — но всего сразу не успеешь, не так ли? А Марлен нравилась мысль быть жертвой. Это придавало ей значимость. Чтобы она не скучала, ей положили пачку комиксов.
— И кое-что из еды тоже? — спросил инспектор. — Я заметил, что там был поднос, а на нем тарелка и стакан.
— О да, у нее была большая тарелка с пирожными и фруктовая вода. Я сама ей относила.
Блэнд бросил на нее острый взгляд.
— Вы сами ей относили? Когда? В котором часу точно? Вы можете припомнить?
Мисс Брэвис немного подумала.
— Пожалуй… С демонстрацией детской одежды пришлось немного задержаться — не могли найти леди Стаббс. Ее заменила миссис Фоллиат, значит, это было… да, это было — я почти уверена — в пять минут пятого… я приготовила пирожные и воду.
— И все это вы отнесли в лодочный домик сами? Сколько времени вы туда шли?
— О, на путь к лодочному домику уходит около пяти минут — к ней я вошла примерно в четверть пятого.
— И в четверть пятого Марлен Таккер была жива и здорова?
— Да, конечно, — ответила мисс Брэвис. — И очень интересовалась, как идет игра. Я ей не смогла объяснить. Я была слишком занята аттракционами у лужайки, но я знала, что участников было очень много. По моим наблюдениям — двадцать-тридцать человек. Вероятно, даже больше.
— В каком положении была Марлен, когда вы вошли?
— Я ведь только что сказала.
— Нет-нет. Я имею в виду, лежала ли она на полу и притворялась убитой, когда вы открыли дверь?
— О нет, — объяснила мисс Брэвис. — Подходя
— В четверть пятого, — промолвил Блэнд и записал: — Марлен Таккер была жива и здорова. Я уверен, что вы понимаете, мисс Брэвис, насколько важно это заявление. Вы вполне уверены во времени?
— Я не могу быть вполне уверенной, потому что я не смотрела на часы, но я смотрела на них немного раньше, так что ошибки не может быть… Вы хотите сказать, — добавила она, вдруг начиная понимать смысл его слов, — что это случилось вскоре после…
— Именно это я хочу сказать, мисс Брэвис.
— О, боже мой…
Такое восклицание для мисс Брэвис было несвойственно, но тем не менее оно достаточно хорошо выражало ее испуг и беспокойство.
— А теперь, мисс Брэвис, скажите, не встречали ли вы кого-нибудь по пути к лодочному домику или когда возвращались обратно?
Мисс Брэвис задумалась.
— Нет, — сказала она. — Никого не встречала. Хотя, конечно, могла встретить, так как доступ в поместье сегодня открыт для каждого. Посетители большей частью держатся у лужайки возле аттракционов, прогуливаются по дорожкам вокруг огородов и теплиц и вопреки моим ожиданиям совсем не гуляют в лесу. Во время подобных празднеств люди большей частью толпятся на одном месте, не так ли, инспектор?
Инспектор подтвердил, что это, вероятно, так.
— Хотя, кажется, — вспомнила вдруг мисс Брэвис, — кто-то был в «капризе».
— В капризе?..
— Да. В небольшой белой беседке в виде храма. Ее построили с год или два тому назад. Она находится справа от дорожки, если идти к реке. В ней кто-то был. Вероятно, влюбленная парочка. Сначала послышался смех, а потом кто-то сказал: «Тише!»
— Вы не знаете, что это была за пара?
— Не имею понятия. С дорожки передней части «каприза» не видно, а бока и задняя сторона закрыты.
Инспектор немного подумал, но, вероятно, решил, что влюбленная пара — кто бы они ни были — не имеет особого значения. И тем не менее узнать, кто был в «капризе», было бы нелишним, хотя бы для того, чтобы в свою очередь спросить их, не видели ли они кого-нибудь, идущего в сторону лодочного домика или от него.
— А на дорожке, кроме вас, никого не было? Никого? — настаивал инспектор.
— Я, конечно, понимаю, куда вы клоните, — сказала мисс Брэвис. — Могу лишь заверить вас, что я никого не встретила. Да и не могла встретить. Я хочу сказать, что если на дорожке и был человек, не желавший, чтобы его увидели, он очень легко мог спрятаться в кустах рододендрона. Дорожка обсажена ими с обеих сторон.
Инспектор заговорил о другом.
— Вы знаете что-нибудь об этой девушке, что могло бы помочь нам?