Капучинка
Шрифт:
Лика всегда считала Игната красивым парнем, очень красивым, пожалуй, самым красивым из всех, кого она знала. Всегда ухоженная стильная стрижка, всегда гладко выбрит и одет с иголочки. Нет, была, конечно, пара исключений, когда парень был не брит и в мятых шмотках, но крайне редко. Лика знала, что он ходит в спортзал два раза в неделю. Часто бегает по утрам, если ночует у родителей. И на выходных занимается с Филиппом какими-то единоборствами. Лика точно не интересовалась, но как-то видела их в саду.
И сейчас, застыв взглядом на широкой спине
Раньше бы она первой начала разговор, подколола бы его, обозвала идиотом и придурком, спросила о работе ее нежно любимого отдела, но сейчас все вмиг стало по-другому. Иначе.
— Что ты хотел? — все же нашла в себе силы, спросить Лика.
— Торопишься к своему котику? — с сарказмом произнес Игнат, а потом резко выдохнул, и уже без агрессии, добавил, — Черт, милая, я не то хотел сказать….
— Малика, — тихо поправила парня Лика, — Меня так зовут. Не милая, не зайка, не рыбка, не солнышко. Так меня назвали родители. А вот эти свои: милая, киса, рыба и прочий зоопарк, все эти сопли — к своим силиконовым барби.
— Нет больше барби, Капучинка, — тихо произнес Игнат совсем близко. Лика даже вздрогнула от неожиданности, — Нет и не будет. Я тебя хочу.
Лика на секунду зажмурилась. Хочу. Вот так все просто.
— Вейрон ты тоже хотел, — тихо ответила Лика, — Хотел. Получил. Наигрался и забыл.
— Лик… — еще ближе раздался низкий с хрипотцой голос, кажется, даже кожу опалило дыханием.
— Игнат, я прекрасно знаю тебя, твои привычки и твой характер, — Лике стоило огромных усилий не повернуться к парню, а так и стоять, глядя невидящим взглядом на книжные переплеты, — И прекрасно знаю, что если ты решил, то будешь переть, как ледокол. Поэтому, чтобы не тратить твое время и мои нервы, у меня есть предложение.
— Заинтригован, — тихо, лаская голосом.
Лика буквально ощущала всей кожей близость парня. И на миг закрыла глаза. Слишком его много вдруг стало. А она в одночасье поняла, что не готова играть в его игры. И уже окончательно сдает позиции, теряя себя, готовая на все, лишь бы он был рядом, стоял, касался, окутывал теплом. В то же время хотелось ударить его, причинить боль, заставить страдать. И ненавидела себя за слабость.
— Трахнемся и отвалишь от меня, — тихо проговорила Лика, — Ты выберешь место, а я время. И разбежимся.
В комнате воцарилась тишина. Лика прикрыла глаза, не имея сил ни уйти, ни остаться, разрываясь между желанием оказаться в его руках и убежать.
— Поняла, что сказала? — тихо прошептал Игнат.
— Чем я хуже твоих блондинок, брюнеток и рыжих? — спросила Лика, грустно улыбаясь, мысленно приравнивая себя к разряду силиконовых барби. Боже, как же сильно ей порой хотелось оказаться на их месте, в его постели. И ненавидела себя за это желание.
— Ты лучше, Капучинка, в миллион раз, — тихий вздох и рваный выдох прямо в затылок девушке, — В долбаный хреналион раз.
— Значит,
— Ты вообще понимаешь смысл этого слова, Капучинка? — Лика почувствовала, как носом Игнат провел по ее плечу, легонько, едва ощутимо. Но от этого по телу промчалась сладкая дрожь. Но замер на впадинке у ключицы, и Лика поняла, что колени легонько подрагивают. Вот ведь Демоняка чертова!
— А что там непонятного? — хмыкнула Лика, наслаждаясь близостью парня.
— У меня к тебе другое предложение, — хрипло шептал Игнат, и Лика чувствовала, как его губы шевелятся, произнося каждое слово, — Просто, как ты выразилась, трахнуться не выйдет. И отвалить тоже. В остальном направление твоих мыслей мне нравится.
Губы парня заскользили по обнаженному плечу, переместились на шею, оставили нежный поцелуй на мочке уха. А руки, аккуратно, но настойчиво обхватили тонкую талию и прижали к мужскому телу. Оказавшись в плотном кольце сильных рук, Лике захотелось застонать от удовольствия. Или расплакаться. Или все вместе.
— Я хочу встречаться. Хочу отношений. Хочу тебя всю, целиком, — шептал Игнат, уже настойчивее скользя губами по нежному плечу.
— Я очень сомневаюсь, что из этого что-то получится, — ответила Лика, но не отстранилась.
— А я нет, — рука парня осторожно легла на щеку девушке, чуть надавила, заставляя повернуть голову, — вообще не сомневаюсь.
Спиной Лика чувствовала горячую кожу Игната, чувствовала, как вздымается его грудная клетка и опадает. Чувствовала его горячую ладонь, накрывшую щеку и не позволяющую увернуться. Да Лика и не хотела уворачиваться, убегать, лишаться близости и тепла его тела.
— Думаешь? — с сомнением шепнула Лика.
— Уверен, — твердо ответил Игнат и легко коснулся своим ртом уголка губ Лики, — И ты скоро сама все увидишь.
Рывком Игнат развернул Капучинку к себе лицом. Обхватил ладонями ее голову, чтобы и не думала отстраниться, чтобы видела только его. Секунду смотрел в карие глаза, обрамленные пушистыми ресницами. Медленно, словно давая время на раздумье, наклонился и коснулся манящих губ. Легко, совсем невесомо. Отстранился и вновь посмотрел в горящий омут, в котором плескался жидкий огонь. Второе касание было более настойчивым, более откровенным, более страстным.
Рука скользнула к затылку, зарываясь в сотню косичек, не позволяя отстраниться и на миллиметр от жадного рта. В вторая скользнула по талии, горячая ладонь прошлась по обнаженной спине. Влажный язык ворвался в жаркий желанный плен нежного рта. И под тихий полустон сплелся с ее в диком танце. Дыхание замерло в груди, а Лика все ближе сама прижималась к своему Демону, не менее настойчиво требуя и отвечая на ласки. Ее ладошки свободно порхали по широким плечам, спине, груди, зарывались в короткие волоски на затылке. А вторая рука сама собой скопировала расположение мужской ладони. Ниже пояса, под тонкой тканью одежды. Абсолютно бесстыдно, откровенно, притягательно.