Капучинка
Шрифт:
— Ну что же ты плачешь? — шепнул Игнаша, — Жив я. И почти здоров.
Лика встала со своей кушетки и присела ближе. Игнат почувствовал ее ладошку на своем лице. На минутку прикрыл глаза, кайфуя от этой ласки.
— Что говорят? — тихо спросил парень, открывая глаза и глядя на Капучинку.
Стерев слезы рукавом, Лика шмыгнула носом.
— У тебя переломано все, что только можно, — говорила девушка, — кроме ног. И левая рука боле менее не пострадала. Сотрясение. Ушиб почки. Ребра
— Звучит неплохо, — попытался пошутить Игнат, — Сотряс — да у меня трясти там нечего. Вакуум. Почка — их две. А ребер вообще выше крыши. И ключица тоже есть.
— Не смешно, — грустно улыбнулась Лика.
— Зато какой у нас незабываемый медовый месяц, мммм! — прошептал Игнат, — Наклонись-ка ко мне, женушка. Скучал по тебе жутко.
Лика послушно наклонилась к Игнату, осторожно поцеловала и отстранилась.
— Нет, не прочухал, — поджал губы Игнат, — Давай, повторяй.
Лика погладила парня по волосам, по щеке, по сбитой губе.
— Я тебя люблю, — прошептала девушка, прикусывая губу почти до крви.
— Всё, всё, не плачь, — выдохнул Игнат и подняв руку, прижал девчонку к себе, сдавленно охнув.
— Игнаш! — Лика попыталась отстраниться.
— Не шевелись, — попросил Игнат, — Просто побудь так немного со мной. Не могу, когда ты далеко.
Лика не возражала, она старалась сильно не опираться на мужа. Но и отстраниться не могла. Физически не хватало сил, как и эмоционально.
— Машка беременна, — вдруг произнесла Лика, — шесть недель уже.
— О как, — хмыкнул Игнат, — Батя в курсе? Прикинь, он дедом станет. Рвет небось и мечет.
— Неа, — улыбнулась Лика, — Рад он. А вот мама….
— Не хочет становиться бабушкой? — предположил Игнаша.
— Хочет и радуется за Машку с Даном, — рассказывала Лика, — Но бесится. На нас грозилась обидеться, и на Машку тоже. Вроде как все важные события и без нее.
— У нее таких важных событий вагон, — хмыкнул Игнаша, а потом вздохнул, — Мне бы отцу позвонить.
Лика вынула новенький телефон, куда успела вбить самые необходимые контакты и вставить прежнюю сим-карту. И выбрала нужный номер.
— Капучинка, а может принесешь мне чаю? Или сока, — попросил Игнат.
— Я никуда не уйду, — поджала губы Лика, — Можно подумать, я не знаю, о чем ты хочешь говорить с крестным.
Игнат смотрел на Лику. Ведь упрямая же. Сказала не уйдет, значит и не прогонишь. Да и сил у парня не было.
Нажав на кнопку вызова абонента, Лика аккуратно положила телефон около подушки Игната и включила динамик. Спустя буквально два гудка, ответил уверенный голос отца.
— Лика, дочка, что случилось? — спокойно спросил Черт.
— Все в порядке, — Лика улыбнулась, а потом, передумав,
Игната слабо улыбнулся. А Черт по ту строну трубки хмыкнул.
— Как скажешь, товарищ генерал, — шутливо отрапортовал Захар Максимович.
И как только за Ликой закрылась дверь, Игнат рвано выдохнул, переживая очередной приступ все больше усиливающейся боли и обратился к отцу.
— Пап, мне сильно нужен скин по кличке Скай, их старший и Ян, — морщась, попросил Игнат.
— Уже работаем, — хмуро пообещал Черт, — Ты там как?
— Чёт хреново, — честно признался Игнат, — Антону спасибо, во время появился.
— Да, парень сообразительный, — согласился отец, и помолчав, добавил, — Ты молодец, сын.
— Был бы молодцом, никто и близко бы к Лике не подошел, — зло произнес Игнат, — Па, я сильно прошу, Яна оставь мне.
— Я сам, ты там отдыхай, — попытался настоять Черт.
— Нет, пап, — перебил отца Игнат, — Он мою жену на моих глазах ударил. Такое нельзя прощать.
— Ты прав, — было слышно, как Черт сцепил зубы, — К завтрашнему дню я все решу.
— Спасибо, — уже спокойнее выдохнул Игнат, — До связи.
Захар Максимович сбросил вызов, а Игнат, прикрыв глаза, выдохнул. Гребаные, мать их, бритоголовые.
Капучинка еще не вернулась, и Игнат позволил себя закрыть глаза и представить, как он своими руками лично удавить гниду стручка. Удавит и не поморщится. Игнат был уверен, отец найдет всю гоп-компанию, как и обещал, к утру.
Дверь тихо распахнулась, но Игнат не спешил открывать глаз. Десять минут прошло, и Капучинка скорее всего вернулась.
— Кхм, кхм, — раздался голос охранника Вадима, — Игнат, там к тебе сильно рвется один субъект.
— Кто? — поморщился парень.
— Плешецкий, который депутат, — помялся Вадя на пороге, — Говорит, до утра не терпит дело.
Игнаша только хмыкнул. Прозорливая сука, этот депутат.
— Впусти, — коротко скомандовал Чертинский.
Спустя минуту на пороге появился седовласый, холеный, толстопузый мужик.
— Чем обязан? — спокойно поинтересовался Игнаша, внимательно глядя на рожу с дебилоидными усиками.
— Я Петр Аркадьевич Плешецкий, отец Яна, — представился ночной гость.
— И? — лаконично изрек Игнат.
Мужик шагнул ближе, расстегнул пиджак, вынул платок из кармана, вытер вспотевший лоб.
— Дело в том, что Ваш отец ищет моего сына, — продолжал вещать гость, — Но видите ли, все это чудовищная ошибка. Ян не виноват в том, что Вы, Игнат, находитесь сейчас в столь плачевном состоянии.