Кара Рентл. Расхитительница иллюзий
Шрифт:
Я вежливо поблагодарила, и как только мы отошли от прилавка, я тут же сняла его и отдала матери.
— Ма, тебе он больше подходит, — я поцеловала её в щеку. — Мне пора. Меня уже заждались друзья. Увидимся позже?
Мама ничего не ответила, лишь обняла меня в ответ.
Тогда в свои четырнадцать лет кулон показался мне слишком старомодным, и я благополучно о нём забыла.
***
— Вижу, ты вспомнила свою первую встречу с этим амулетом, — улыбаясь, говорит моя бабушка.
— Но что это всё значит? — эти воспоминания для меня являлись, словно откровения.
—
— И ты же помогла найти тому мужчине амулет на дне океана? — спрашиваю я, пытаясь сложить все пазлы в одну картину.
— С этим Олег и твой отец помогли, — улыбка у Пенейлы становится ещё более тёплой.
Несколько секунд я сопоставляю все факты и наконец-то понимаю, что имел в виду Олег, когда просил меня вспомнить об амулете и к каким изменениям в жизни привела меня встреча с ним.
— Сенсей говорил, что остальные два кулона утеряны, но, оказывается, один из них всё это время был у тебя? — я продолжаю размышлять, разглядывая вторую подвеску.
Она мало чем отличается по форме от первого артефакта. Надписи немного иные и цветовые блики. Затем я вижу специальные углубления и соединяю их вместе. Но ничего сверх волшебного не происходит.
— Когда соединятся все три подвески, тогда произойдёт полная активация этого артефакта, — молвит бабушка. — Я отыскала второй кулон не так давно, и надёжно спрятала от ненужного внимания. Он ждал именно тебя, так как твой по праву крови.
Внезапно ощущаю, как волна тревожности накрывает меня. Непонимающе смотрю на бабушку.
— Закрой глаза и загляни вглубь своей тревоги. Что ты видишь или ощущаешь? — говорит она и берёт мою руку в свою.
— Чувствую, что у меня осталось не так много времени, чтобы спасти Дарио, — отвечаю я, вставая с дивана. — Ты мне подскажешь, что надо делать? Я совсем запуталась.
— Конечно, дорогая, — она встаёт и направляется к выходу. Поднимаюсь, чтобы присоединиться к ней. — Лучше подожди меня здесь. Скоро вернусь.
У меня остаётся ещё один вопрос, на который как, мне думается, может ответить лишь моя бабушка.
— Подожди, — останавливаю я её, когда та уже практически скрывается за поворотом. — Скажи, есть ли способ разорвать наше с Дарио проклятие?
— Милая, почему ты называешь это проклятием? — она резко разворачивается и, удивлённо подняв одну бровь, смотрит мне прямо в глаза. — Разве ты не чувствуешь к нему… любовь и неодолимое влечение? Тушуюсь на мгновение и чувствую, как щёки наливаются краской. Непривычно говорить вот так открыто о своих переживаниях с кем бы то ни было, а уж тем более о тех эмоциях, о которых я хочу бы забыть. Да, я видела в мире иллюзий приятные моему сердцу картинки, но очарование того момента уже прошло и ко мне вернулись прежние мысли и цели.
— Я чувствую очень многое по отношению к этому парню, но…, — вновь сажусь, обхватив голову руками. — Но это всё не является настоящим. Это лишь
Выдаю скороговоркой эту тираду и смотрю на бабушку. В носу, как назло, защипало, и слёзы капают из глаз помимо моего желания.
— Девочка, милая, — Пенейла быстро подходит ко мне и обняв, прижимает к своей груди. — Ну, ну, поплачь. Не держи в себе столько боли. Дай ей выйти.
Некоторое время мы сидим обнявшись. Я плачу, а бабушка гладит меня по голове, утешая и приговаривая добрые слова.
Наконец, мне становится немного легче. Видимо, вода в организме заканчивается. Отодвигаюсь, шмыгая носом, и вытираю слёзы рукавом.
Она подаёт мне платок.
— Это несправедливо, — говорю я заикающимся голосом и вздрагивая. — Всё за меня решили, без моего участия. Как так можно поступать с человеком? Я не понимаю. А как же свобода выбора?
— Родная, послушай, тебе сложно это понять, ты выросла в другом мире и по другим правилам. Но в нашем мире, у здешних семей, обладающих мощной магией, так заведено испокон веков, — она замолкает ненадолго. — Один-единственный раз, когда произошло исключение из правил… всё закончилось истреблением практически всего населения на наших островах.
— В курсе, — перебиваю я её. — Мне отец рассказал.
Подхожу к открытой террасе и смотрю на открывающийся оттуда вид. По небу вновь плывут пушистые белые облака. Поют птицы и аромат цветов удивительно приятен. Вдыхаю полной грудью и зажмуриваюсь. Бабушка подходит ко мне и встаёт рядом.
— Подумай вот о чём, прежде чем принимать окончательное решение, — она кладёт руки мне на плечи, и разворачивает к себе лицом. — Как часто свобода выбора приводила тебя к правильным и созидательным результатам? Мы с твоим дедушкой также были помолвлены и прожили прекрасную и полную счастья жизнь… Пока не ошиблись и не отошли от правил, которые завещали нам предки тысячелетия назад.
По её лицу пробегает тёмное облако печали, и складки возле губ становятся жёстче.
Смотрю на её лицо, такое доброе, лишь вскользь задетое временем, в её голубые глаза, излучающие доброту и вижу там огромную скорбь и боль.
— Меня воспитывали по-другому, — говорю я и отхожу чуть в сторону. — Я нутром не могу принять правильность того, о чём ты говоришь. Это сильнее меня! Пойми, я не такая, как вы, и навряд ли когда-нибудь такой же стану! Тем более что из твоих слов можно сделать вывод, что я всего лишь ошибка. Ошибка твоего эксперимента! Но я не просила такой судьбы!
— Из нас никто не просил той судьбы, которая каждому предначертана, но всё же мы её проживаем. Да, вполне может быть и можно назвать твоё появление следствием ошибки, но посмотри, в кого превратилась эта "ошибка"! Ты одна из самых могущественных мемфраев в нашем роду! С такой мощной энергией не рождались уже давно! С твоим появлением, с нашего рода ушло проклятие!