Кара
Шрифт:
— Зеке! — Сбивая встречных с ног, Кондрат Спица уже мчался к выходу. Не мешкая штабс-капитан кинулся за ним следом. Очутившись в темноте улицы, негодяи стремительно побежали в разные стороны — ищи ветра в поле. Да и кто искать-то будет?
Глава третья
Урим и Туммим (древнееврейское «свет» и «совершенство») — предметы на наперснике первосвященника, через которые давалось откровение воли Божьей, способ его неизвестен.
— Ну, как он? —
— Вчера у нас опять был моцион к сфинксу. — Катя внимательно наблюдала, как кроваво-красный сироп медленно расползается по подтаявшему шоколадному пломбиру. Внезапно ей сделалось тошно. — А третьего дня были мы у доктора, никаких, говорит, выраженных патологий нет, а отчего люди бродят ночами, толком не знает никто. Мол, психика человеческая — терра инкогнита, и со времен папы Фрейда мало чего узнали нового. Рекомендовал попробовать гипноз.
Они сидели в небольшой, уютной кафешке с названием располагающим — «На жердочке». Неудовлетворенно посмотрев на свою опустевшую креманку, Таисия Фридриховна помахала официантке рукой:
— Алло, девушка, два по сто коньяку, орехов да бананов сушеных пачку, — и, дождавшись заказанного, посмотрела на подругу испытующе: — Слушай-ка, мать, а может, выслать тебе этого Берсеньева-Савельева к чертовой бабушке, чего жизнь-то молодую изводить? Много было таких, сколько будет еще впереди — какие твои годы.
Она попыталась улыбнуться, но Катя ее не поддержала и, хотя была за рулем, приложилась к коньяку:
— Слышь ты, Тося, как с ним, мне ни с одним мужиком так хорошо не было. Потом, нравится он мне. А кроме того, — она внезапно невесело усмехнулась, — кажется, я в залете.
— Ну ты, мать, даешь! — Подполковница поперхнулась даже и соболезнующе закивала головой: — Времени нет спираль всобачить, такие мы занятые?
— Да нет, недавно я новую освоила, японскую. — Разговор Кате явно не нравился. Заметив это, Астахова мгновенно переменила тему:
— Прокачала я тут кое-чего, с архивом связалась, и доложу тебе, что открываются вещи интереснейшие. Дед твоего Савельева, знаешь, к примеру, кто был? Ни за что не угадаешь — самый что ни на есть орел-чекист, генерал энкаведешный.
— Да? — Катя рассеянно посмотрела на ворох бумаг, который подполковница потащила из своей сумки, и внезапно горько, по-бабьи, заревела — наверное, не надо было пить ей коньяк на голодный желудок.
В то время как подполковница Астахова жевала засушенный банан, а Катя в ее обществе пускала слезу, доктор наук Чох сидел перед экраном монитора и от нетерпения покусывал губу.
Весь сегодняшний день он занимался анализом древнейших религиозно-философских систем. Хотя даже при беглом рассмотрении в них ощущалась какая-то общность, никаких конкретных результатов пока получено не было. Отодвинув стул, Игорь Васильевич подошел к окну, где на подоконнике закипал чайник, заварил «Липтона» и, глотнув, крепко потер ладонью седоватый ежик на затылке.
Ведь если вдуматься, везде одно и то же, только в разных вариациях.
В тантрическом учении — это высший космический принцип Кала, в индуизме — изначально сущий Брахман, в учении
Физики называют сейчас это вакуумом. Наука в настоящее время только подходит к пониманию его глубинных свойств и осознанию того, что из него появилось все сущее во Вселенной. «Весь вопрос только как и зачем. — Игорь Васильевич чаек допил и, разминая шею, хрустнул позвонками. — А главное, почему все древние учения подобны друг другу, будто описывают одно и то же, только с разных точек зрения? Так, буддийская теория „трех сосудов бытия“ опирается в основном на энергетический аспект мироздания, ведическая — на структурный, а в древнеиудейской доктрине весь упор делается на причинно-следственные связи».
А где он, первоисточник древнейших эзотерических знаний, необъяснимо высоких по уровню современных представлений? Почему мифы древних догонов детально описывают планетные системы Сириуса, а возникшая на Тибете традиция Рабчжуна обязана своим появлением двенадцатилетнему циклу обращения Юпитера по эклиптике?
«А фиг его знает». — Вытащив из холодильника необыкновенно вкусное, густо натертое красным перцем и чесноком сало, доктор Чох принялся нарезать его на жеребейки. Облизываясь, потянулся за горчицей, и в этот момент, протяжно пискнув, компьютер разродился. Собственно, программа оставляла желать лучшего, да и информации было маловато, а потому, намекнув Игорю Васильевичу на Калаваду и зерванитскую систему, машина упомянула трогательную историю о древней святыне из храма Абсолюта и послала доктора за дальнейшим к Авесте. Электронный помощничек, мать его за ногу!
Калавада является составной частью в высшей степени эзотерической науки Аннутара-йога-тантра, по которой никакой информации практически нет, а зерванизм — это тайное учение в системе зороастризма, полностью изложенное в священном тексте древних ариев Авесте. Но только вот незадача: из двадцати одной книги существуют в письменном изложении только пять, остальные же передаются изустно, от учителя к ученику. А история с небесным подарком из Ориона вообще туманна и, наверное, является одной из самых загадочных страниц земной истории.
Давным-давно в Арктиде, легендарной родине древних ариев, которые пришли, согласно древним источникам, со звезд Большой Медведицы, на горе Хара-Березайти стоял храм Абсолюта. А в нем помимо прочих святынь находился некий предмет, предположительно кристалл, прибывший, согласно поверью, из созвездия Ориона и обладавший какими-то чудесными свойствами. После гибели Арктиды судьба его неизвестна, но существует ряд гипотез, усматривающих, что египетский «глаз фараонов», еврейский Урим с Туммимом, а также святой Грааль связаны напрямую с наследием древних ариев.