Карабарчик (изд.1952)
Шрифт:
У самого входа, привязанный за веревочку, топтался теленок. Фельдшерица погладила его по блестящей спине и повернулась к сидящей старухе. Та оказалась словоохотливой. Кивнув головой на люльку, вернее — на небольшую деревянную колодку, где, перехваченный ремешками, лежал ребенок, она рассказала, что внучка Урмат день и ночь не дает ей покоя.
Фельдшерица подошла к люльке, разрезала ножом ремешки и приподняла девочку. Дно колодки было мокрое и грязное. Фельдшерица переложила девочку на сухую одежду и сказала старухе, чтобы та выбросила колодку за дверь. Вымыв
Хозяйка, сидя у кипевшего казана, косо поглядела на вошедших и отрицательно покачала головой:
— Нет, свое счастье смывать не буду.
Лишь после долгих уговоров энергичной Танай удалось вымыть женщину.
Через час, провожая девушек, Куйрук провела рукой по чистому лицу и раскрыла в улыбке беззубый рот.
Прошло несколько дней.
В аил белокурой девушки Сарыкыс — так стали звать фельдшерицу — все чаще и чаще стали заходить жители Мендур-Сокона.
Глава вторая
Следом за фельдшерицей в стойбище приехал бойкий паренек. Он остановил лошадь недалеко от аила Барамая и, не слезая с тележки, крикнул хозяев.
На зов вышла Куйрук. Не выпуская длинной трубки изо рта, спросила:
— Чего тебе?
— Где живет Темир? Женщина показала.
Паренек повернул лошадь и, сопровождаемый лаем собак, подъехал к жилью охотника.
Дверь гостю открыл Мундус. Посмотрел добрыми старческими глазами на приезжего, сказал приветливо:
— Проходи, гостем будешь, — и повернулся к сидевшему у огня Кирику: — Помоги выпрячь лошадь.
Мальчик быстро поднялся на ноги. Возле таратайки приезжего уже толпились ребята, разглядывая с любопытством странный груз.
Приезжий, стоя около аила, развязывал полог, в который были завернуты книги и широкие листы бумаги, и весело командовал ребятами.
— Ну, карапузик, неси-ка вот это в аил! — Он передал пачку книг одному из мальчиков.
Тот неумело взял ее в руки; бечевка, связывавшая книги, соскочила, и книги с раскрытыми листами одна за другой начали падать на землю.
«Носильщик», запахнув рваную шубенку, присел на корточки и, охваченный любопытством, стал разглядывать рисунки.
Рядом с мальчиком опустились на землю и другие ребята.
На одном из рисунков была изображена большая голова с длинными усами и широкой бородой. Из ноздрей и изо рта страшилища дул сильный ветер, пригибая степной ковыль. Перед головой на могучем коне сидел всадник с обнаженным мечом.
— Уй! — Мальчик обвел глазами своих товарищей и, увидев Кирика, поманил его к себе: — Кто нарисован?
Кирик уселся и взял книгу в руки:
— Яжнай.
Глаза ребят заблестели.
— А это? — Мальчик показал на богатыря с обнаженным мечом.
— Темир.
— Уй! — радостно воскликнули ребята и посторонились, пропуская
— Это сказки знаменитого русского поэта Пушкина, — вмешался в разговор паренек и стал собирать книги. — Вот скоро откроем избу-читальню, я вам буду читать много хороших книг… Тебя как зовут? — обратился паренек к мальчику, который уронил книги.
— Бакаш. Я бы ту страшную голову палкой стукнул! — похвастался он.
— Айда-ка, подойди! Вон какой ветер изо рта дует, конь едва стоит, — заметил один из мальчиков.
— А я бы сзади подошел да по затылку! — не сдавался Бакаш.
— Ишь ты, какой хитрый! — улыбнулся приезжий и вместе с Кириком вошел в аил.
Вечером вернулся Темир. С ним было трое русских.
— Это плотники, отец, — объяснил он Мундусу, показывая на приезжих. — Поставят большую избу для Сарыкыс. Там она будет принимать больных. Потом баню построят и избу-читальню.
На помощь плотникам пришли все жители стойбища. От старших не отставали и ребята. В лесу застучали топоры. С треском валились могучие лиственницы. Очистив деревья от сучьев, их волокли на лошадях в Мендур-Сокон.
Глава третья
Строительство амбулатории и избы-читальни подходило к концу. Пока плотники заканчивали потолок и крышу, Костя — так звали приезжего паренька — занялся с ребятами уборкой помещения. В глубине маленькой сцены повесили портрет Ленина и украсили его молодыми ветками пихты.
В день открытия избы-читальни к мендур-соконцам приехали Прокопий с сыном. Кирик тут же повел Яньку по стойбищу — показывать новостройки.
Из тайги прибыли нарядно одетые пастухи и охотники. Мендур-соконцы тоже принарядились. Даже Бакаш выглядел франтом. Новая меховая шапка с кистью из крученого шелка закрывала его густо намасленные черные волосы. На ногах мальчика были мягкие, без каблуков, алтайские сапоги. Хотя шуба была не по росту и Бакаш часто наступал на ее длинные полы и рукава, опускавшиеся до самой земли, зато это была праздничная шуба, которую он надел первый раз в жизни. Торжество открыл Прокопий.
Он рассказал о партии большевиков, которая принесла счастье народам, освободив их от кабалы купцов, помещиков и баев.
На маленькой сцене показался популярный народный сказитель. Усевшись на узорчатую кошму, он провел по струнам топшура и запел гортанным голосом:
…Думы твои глубоки, Счастье наше — Ленин. Стремлений твоих высоких Народ не забудет — Ленин. Мудрость твоя нетленна, Народом любимый — Ленин. Ты бедных из байского плена К жизни вывел — Ленин. Ты бить врагов научил Бесстрашно и смело — Ленин. Дорогу нам осветил К коммуне твой гений — Ленин.