Карабинер
Шрифт:
– Сеньор Хегазу, ваше вино. – кучерявая итальянка подошла к нам с бутылкой красного вина. Я удивилась её появлению. Обычно вино приносил сомелье или официант, в обязанности хостеса не входило обслуживание столиков. Но видимо итальянка была серьёзно настроена в отношении Зейда. – Как всегда, прекрасный выбор. У Вас очень изысканный вкус. Вы умеете делать правильно выбор.
Девушка была в короткой белой юбке и в топе, больше напомиющим верх купальника, чем самостоятельный элемент одежды. Смотрелась она шикарно. Белый цвет на загорелом теле сиял и манил глаза.
Она ловко справилась
– Лилу…
– Луция. – Поправляет девушка Зейда, ставя бутылку и заглядывая на мужчину как на самый лакомый кусочек торта в кондитерской. Одна так и кричала всем своим видом, что согласна на всё.
– Не важно. Я всё равно не запомню Ваше имя. Сделайте, пожалуйста, так, чтобы я не видел Вас до конца своего отпуска. – Отдать должное, девушка не перестала очаровательно улыбаться. Хотя, слова Зейда ударили по ней как пощёчина.
– Как скажете, сеньор. – Вежливо сказала она и быстро испарилась.
Мне было приятно, что мужчина отшил навязчивую поклонницу. В этот раз я была рада его грубости. Карабинер хотя бы при мне не пытался соблазнять других женщин.
– Я начинаю уставать от капризного ребёнка рядом. Не надоело? – Он слегка наклоняет голову в бок, смотрит строго, пронизывающе. Мне тут же становится холодно в зной. Мир сужается до его взгляда.
– Я сделала что-то не так? Не выполнила какое-то указание? – Прекрасно понимаю, о чём говорит Зейд, но зачем-то провоцирую его. Я играю с огнём, пользуюсь его терпением, пора остановиться.
Мужчина цокает языком и чуть-чуть подаётся вперёд, чтобы только я могла его слышать.
– Мы очень хорошо с тобой ладили, потому что раньше, малыш, ты не выёбывалась и не строила из себя недотрогу. Наши отношения могут сильно испортиться, если ты продолжишь в том же духе. – По жестикуляции мужчины я головой понимаю, что Зейд не ударит меня и станет унижать в общественном месте, это не его методы, но все равно дёргаюсь от тона голоса, что давит на меня физически.
– Я буду вести себя лучше, если ты обрисуешь более чётко, что входит в мои обязанности и как я должна себя вести. – Поворачиваю снова не туда, злю ещё больше Зейда. Мужчина вспыхивает, берёт мою бледную кисть в свою огромную лапу, сжимает, заставляя смотреть ему в глаза. Со стороны кажется, что он просто в порыве нежности решил погладить руку. Я слабо выдавливаю из себя: Мне больно…
– Больно? Я всего лишь сжал твою хрупкую ручку, не горло, даже не загнал в угол… Хочешь обязанностей, приказов и указаний? Потянешь? – Становлюсь бледнее. Нижняя губа предательски дрожит. – Если тебе хочется более чётких указаний, они будут. Только подумай хорошенько своей светлой головушкой, хочешь ли ты этого на самом деле?
– Нет. – Тут же отвечаю. Если Зейд возведёт правила и рамки, моя жизнь станет только хуже. Карабинер с лёгкостью может превратить жизнь в ад, на этом он специализируется.
– Умница. Тогда перестань топать ножками и показывать характер. Тебе не нравится мой бизнес, я это уже понял. Но нам всем приходится жить
– Нет. – Когда он выгибает густую бровь, я исправляюсь и говорю более развёрнуто. – Я испугалась. Мне страшно. Я постоянно боюсь, что ты можешь ударить меня, причинить боль, запихнуть обратно к Марго, отправить в тюрьму. Я живу с этим каждый день и это изводит меня.
Зейд немного смягчается. Морщины на лице разглаживаются, и взгляд становится не таким цепким. Я ни раз замечала, что, когда говорю с ним честно и открыто, он спокойно реагирует на любые мои слова.
– Я не собираюсь тебя возвращать в тюрьму и, тем более, Марго. – Поясняет терпеливо мужчина. – Ты живёшь в моём доме и спишь в моей постели, зачем мне так заморачиваться ради однодневного развлечения? У меня на тебя долгосрочные планы. Но если ты предашь меня, я буду вынужден убить тебя. Запомни, малыш, я могу закрыть глаза на некоторые твои капризы, но предательство не прощу никогда.
Если у меня была возможность, я бы попросила вызвать мне скорую. Короткий разговор довёл меня до сердечного приступа.
Зейд озвучил прямо свои планы на меня, такое уже можно было назвать отношениями?
Но одновременно с этим, мужчина пообещал меня убить - если что.
– А что расценивается как предательство?
– Ты действительно хочешь поговорить об этом сейчас? – Спрашивает он, когда к нашему столику приближается официант. Мне не хочется омрачать сегодняшний день ещё больше, поэтому я решаю отступить. Я не смогу ничего сделать, не в моих силах изменить человека и заставить его отказаться от бизнеса. Мне остаётся лишь молчать и ждать своего часа. Когда-нибудь мне удастся вырваться. Страшно лишь то, что чем дольше я рядом с ним, тем сильнее он опутывает меня невидимыми щупальцами, приковывая к себе.
Нам приносят блюда, у Зейда действительно безупречный вкус. С виду не скажешь, что он гурман и так хорошо разбирается в моде. Настоящий ящик Пандоры.
– Попробуй поросёнка. – мужчина отрезает кусок мяса от своего блюда и кладёт мне в тарелку. – Он готовится здесь по местному рецепту, очень вкусно.
С удовольствием пробую, действительно, мясо тает во рту.
– Разве тебе можно… поросёнка. – Спрашиваю мужчину и потом краснею. Глупый вопрос. Пытаюсь пояснить, почему я задала его: просто тебя называют сирийцем, и я подумала, что ты сириец. Ну… и… Вы вроде бы не едите свинину.
Мой вопрос развеселил мужчину, его глаза заблестели. Зейд налил мне вина, несмотря на протесты. Напиток больше напоминал виноградный сок, очень вкусный, но всё же алкогольный. Я опьянела, покраснела и стала менее скованная в поведении.
– Я вырос в Италии вдалеке от Сирии. Национальные традиции обошли меня стороной. – отвечает он через некоторую паузу. Жутко хочется узнать о мужчине побольше.
Подпираю рукой подбородок и дерзко смотрю на то, как жадно Зейд ест мясо.
– Твои родители переехали в Рим? – спрашиваю его осторожно, пытаясь не переборщить с вопросами.