Карачун 95

Малиновский Алексей Фёдорович

— Не мешай! Я почти! — она оттолкнула меня задом и загнулась раком, напряженно виляя пушистым хвостом и следующим за ним аппетитным филеем.

Внутри замка что-то щелкало, но хитрый механизм не спешил поддаваться. Я уже было потянулся к ее шортам, решив наконец распечатать этот замок, но тут в двери открылось окошко и из него высунулось усатое лицо оруженосца-стражника. Ну вот как всегда! Не мог пять минут подождать?

— Это кто там хулиганит? — только и успел сказать он, после чего мои вилы продырявили ему череп. Бедняга, такой ли участи он хотел, идя на эту работу? Наверняка надеялся отсидеться в тихом

уголке…

— Так, Йосимуси, или как там тебя. — я поймал за хвост крысу и закинул в окошко. — Давай ищи ключ или придумай, как нам попасть внутрь.

Ключ оказался прямо в замке с другой стороны, и немного помучившись, крыс смог его провернуть и открыть дверь. Также он зачем-то выел глаза оруженосцу и надкусил его нос, но расспрашивать я не стал. У всех свои хобби!

Мы оказались в небольшом закутке-коридорчике, ведший к широкой бетонной лестнице, по стенам которой были развешаны горящие настоящим огнем факелы. Хм, в тоннеле электрическое освещение и дроиды — а тут какая-то средневековщина. Хрен разберешь эту канцелярию! Или это просто для украшения? Что еще больше удивляло — здесь не было слышно звуков сирен, будто секретари были полностью уверенны в непроходимости своего черного хода для внешних интервентов.

Хм, похоже я у него первый…

Но, их можно понять, разве они рассчитывали на явление такое опытного любовника? К любой девушке можно найти подход, даже если она такая недотрога, как эта Канцелярия…

Закончив с мыслями, я перешел к бытовухе — хотел было стянуть с дохлого стража штаны — они были вполне ничего — из добротной коричневой ткани, с кожаными нашивками и металлическим гульфиком в районе паха. Но, Зевс успел раньше: он поднял заднюю ногу и беспощадно помочился на труп. Штаны задымились и пошли дырами. Н-да. Не, ну обоссанные я бы итак надевать не стал, но дырявые уж точно! Прочитав коню лекцию о недопустимости надругательств над телами поверженных врагов, я озлоблено пнул труп по дырявому лицу и зашагал к лестнице.

* * *

Выбравшись из подвала на свет серый, я узрел по правую руку вход во дворец: монументальные ажурные колонны, покрытые тонкой резьбой в виде виноградных лоз. Высокие стеклянные двери, состоящие из множества витражей и окна, напоминающие витрины дорогих магазинов. Повсюду вычурные позолоченные детали, отделка дорогими породами дерева и прочая излишняя роскошь. Такое чувство, что эту халупу для вшивых цыган строили. Ну это же совершенно безвкусно! Разве что заказчики не цыгане, а… Я посмотрел влево и мои глаза изумленно расширились. Надо сказать, путешествуя по Толхайту, я много чего видел и уже думал, что удивить меня невозможно, но эти ребята смогли!

По левую руку располагалась помесь бассейна и фонтана со светомузыкой. По бортикам восседало около десятка обнаженных мужиков, они о чем-то разговаривали, отпивая шампанское из высоких фужеров и жеманно хихикая. Некоторые плавали в теплой водичке, манерно двигая бритыми ягодицами. Хм, бритыми…на миг меня посетила смутная догадка, а после из стереосистемы, расположенный в баре посреди бассейна зазвучала странная музыка, расставившая все точки на i.

Ты!

Идешь со мной сегодня в гей-бар,

Идешь со мной сегодня в гей-бар,

Я хочу взять тебя в

гей-бар, гей-бар, гей-бар.

Мужики начали обниматься и пить на брудершафт, а я с ужасом ждал следующего куплета, нутром чуя недоброе. Удивленная Клёпа вновь залезла мне на спину и принялась с интересом наблюдать за разворачивающимся зрелищем. На следующем куплете началось совсем феерическое шоу. Вместо привычных водяных брызг, фонтан исторг из себя густые коричневые струи. Мигом превратившие весь бассейн в миксер с вторичным шоколадом. Мужики, до этого спокойно сидящие в воде, подплыли к форсункам и выждав момент, заткнули своими задницами выходные отверстия труб. Через миг ударила новая горячая струя и они с веселыми криками взлетели в воздух, выставляя напоказ свои развороченные седалища. Те, что сидели на бортиках, просто опустились в коричневую жижу, загнули друг друга раком и принялись беспощадно эксплуатировать свои технические отверстия, периодически отхлёбвая густого теплого месива из бассейна. В воздухе разлились ароматы шанель № 5 и говна из-за бани.

Давай начнем войну, начнем ядерную войну,

В гей-баре, гей-баре, гей-баре.

Вау! (Кричите громче)

В гей-баре!

— Блять, это не аква, это копро-дискотека! — ошарашенно произнес я. — Вы куда меня привели уроды?

— Раньше тут был обычный бассейн с обычными струями! — пропищали крысы.

— Н-да. Видимо люди правду говорят: если воруешь карму из бюджета — то и в жопу ебёшься.

— Одно не понятно, зачем в говне-то купаться? Обязательно всё до абсурда доводить? — произнес я, почесав сначала в своём затылке, а потом за ухом у кошки. Та довольно заурчала.

— Зло не знает меры. Чем глубже ты ныряешь — тем больше открывается бездна. Если не отрубать руки мелким взяточникам, то рано или поздно эти руки вырастут и начнут отрубать головы. — пробормотал какую-то ерунду Зевс на своем конячьем.

— Ну нет, не могу я на этот пиздец смотреть! — сказал я и достал из инвентаря гранату.

— На всякое зло, всегда найдется зло побольше. А для совсем здорового — есть Карачун! Это закон вселенского равновесия! — ухмыльнулся я и кинул снаряд в зловонную жижу бассейна.

Бахнуло так, что дорогой витраж в дверях разлетелся на осколки, а выжившие окна, белые колоны и позолоту густо заляпало говном до самой крыши. Мы еле успели сбежать обратно в подвал, и только так остались невредимы.

— Интересно, где этот ублюдок Асфанаил шатается? Это ж его любимая тематика. — вновь поднимаясь наверх, пробормотал я.

— И чего-то взрыв сильно мощный вышел. Как думаете?

— Похоже в субстанции скопился метан, или его специально добавляли — иначе форсунки не смогли бы протолкнуть всё это говно наверх. — предложила Клёпа, кусая моё ухо.

— Звучит разумно! — сказал я, аккуратно пробираясь к бассейну между кучами развороченного мусора.

Копро-дискотеку слегка разворотило: в его центре зияла огромная воронка, повсюду лежали трупы секретарей из их мертвых туш торчали обломки грязного кафеля и ржавых труб. Те, что остались в живых сейчас валялись повсюду с распоротыми брюхами, пытаясь запихнуть кишки вперемешку с говном в свои истерзанные туловища. Они громко и жалобно вопили, умоляю вызвать скорую, но мы не знали пощады!