Карандаш надежды. Невыдуманная история о том, как простой человек может изменить мир
Шрифт:
Я хотел настоящих вызовов. Может, это звучит странно, но мне хотелось на своей шкуре испытать, что такое отсутствие комфорта. Многие мои кумиры – музыканты, писатели, художники – создали выдающиеся шедевры не в состоянии счастья и довольства, а в период борьбы. Большинство моих любимых песен – это гимны, вдохновленные войной, безответной любовью, гражданским протестом.
Многие всю свою жизнь живут, как в пузыре, и окружают себя людьми, которые разделяют их мнение, говорят на одном с ними языке, смотрят на жизнь точно так же. Мы боимся оставить знакомую обстановку, и это нормально. Но только исследуя незнакомое, мы перестаем зацикливаться на ярлыках, определяющих, что мы собой представляем, и узнаем, кто
Через месяц я подал заявление на участие в программе «Морской семестр» и был принят. Кроме родителей, я никому об этом не сказал, потому что не хотел, чтобы со мной поехал кто-то из школьных и университетских товарищей. Я их люблю, отношусь к ним с уважением, но в это путешествие решил отправиться в одиночестве. Мне хотелось узнать, как я буду реагировать, когда знакомое прошлое перестанет диктовать шаги к будущему.
В дни перед отъездом я нервно писал в дневнике: «Приключение всей моей жизни начинается… Я оставляю за плечами все: предрассудки, ожидания, комфорт, друзей, семью. Не знаю, как повлияют на меня эти сто дней, но я точно вернусь другим человеком».
Истинное самопознание начинается там, где заканчивается зона комфорта. Оказалось, что у меня она закончилась быстрее, чем я себе представлял.
Мантра 3
Помни, что у тебя есть цель
Лучи восходящего солнца заглянули в маленький иллюминатор, через который всего лишь несколькими часами раньше я смотрел на вздымающиеся вдали десятиметровые волны. Проснувшись, я заметил, что моя койка встала по диагонали. Сама каюта преобразилась до неузнаваемости. Тумбочка, которую я заклеил скотчем, чтобы не слышать стук постоянно открывающихся ящиков, перевернулась набок. По всему полу были разбросаны одежда и учебники. Мой нежно любимый Canon SD300 треснул и валялся там же. Я взглянул на соседа по каюте. Обычно Джарет, полный энергии, яростно писал что-то в своем дневнике, но сейчас он был бледен и скован страхом. Я не мог понять, что случилось, но чувствовал: что-то плохое.
Но по крайней мере перестала болеть голова.
Я забыл взять с собой лекарство от головной боли, поэтому, когда вчера вечером у меня начался ужасный приступ мигрени, проглотил снотворное, чтобы отключиться: я уже принимал такие лекарства в старших классах, когда подолгу не мог уснуть. Но снотворное на этот раз не усыпило меня, а сковало глубоким забытьем и никак не хотело отпускать.
– Что стряслось? – спросил я Джарета и попытался встать. Тут каюта качнулась набок, и мы ухватились за койки.
– Последние несколько часов просто безумие какое-то, – проговорил Джарет испуганно. Я ничего не помнил. Джарет рассказал, что в три часа ночи его разбудил звук перекатывающейся по каюте мебели – столиков, коек, тумбочек. Он вышел в общий зал, где, как ему казалось, будет безопаснее. Большинство наших соседей поступили так же. Через час Джарет вернулся в каюту, чтобы помолиться, записать пару мыслей и проверить, все ли со мной в порядке. Оказалось, что, пока мир вокруг нас рушился, принятое снотворное действовало как надо.
Тринадцатью днями раньше в канадском Ванкувере я вступил на борт круизного судна MV Explorer, горя желанием поскорее начать «Морской семестр». Мы проведем в пути сто дней, обогнем земной шар, откроем сердца культурам четырех континентов. Это будет путешествие всей жизни.
Мы покинули порт и взяли курс на Южную Корею, но вскоре оказались в полосе сильного волнения, вызванного воздушными потоками низкого давления, двигавшимися вдоль ледяной северной границы Тихого океана. Старые корабли «Морского семестра» зимой обычно шли с востока на запад дорогим, но более безопасным фарватером, однако наше судно было совершенно новым, поэтому было решено пересечь Тихий океан в северных широтах.
Дни шли, качка все усиливалась, студенты начали горстями есть таблетки от морской болезни. Тем не менее, несмотря
Телевидения у нас не было, а интернет работал очень медленно и невероятно дорого стоил, поэтому по вечерам мы развлекали себя сами: читали любимые книги и путеводители Lonely Planet, играли в настольные игры времен нашего детства, например в монополию и скрэббл [9] , часами разговаривали о Б-ге [10] и гитаристах.
9
Настольная игра, в которой двое или четверо играющих соревнуются в образовании слов с использованием буквенных деревянных или пластмассовых плиток на доске, разбитой на 225 квадратов. В русскоязычной среде известна под названием «Эрудит» или «Словодел».
10
Так у автора. В иудаизме принято избегать полного написания слова «Бог» во исполнение третьей из десяти заповедей. Прим. перев.
День за днем шторм все усиливался, но мы были совершенно уверены в командире корабля капитане Баззе, седовласом мореплавателе с южным акцентом. Когда он давал команды, мы слушались, а раз он заявил, что мы спокойно пробьемся через надвигающийся шторм, значит, так оно и есть.
Каждый день капитан давал нам свежую сводку погоды и координаты судна. Карты Google еще не вошли в нашу повседневность, поэтому студенты с волнением записывали широту и долготу, чтобы потом с их помощью определить наше положение на настоящей бумажной карте. Администратор (также именуемый деканом по студенческим вопросам), которого мы еще не видели, после обеда связывался с капитаном Баззом по внутренней телефонной связи и давал указания в отношении процедур и мероприятий. За успокаивающие радиосеансы мы прозвали его Голосом. Поздним вечером раздавался громкий звук – «Бим-бом!» – а затем по всему судну эхом звучал Голос.
– Добрый вечер! Прослушайте вечерние объявления, – мурлыкал громкоговоритель, хотя вполне мог бы сказать: «Вы слушаете “Голос”, радио, где много музыки и мало разговоров…» Капитан Базз и Голос не волновались, мы тоже.
Почти две недели мы терпели звон посуды и скользящие стулья, а океан становился все суровее. На рассвете тринадцатого дня плавания, примерно в тысяче километров от берегов Аляски, я пребывал в глубокой дреме после снотворного, а наш корабль вошел в пересечение трех сильных штормов. Вскоре после того, как я проснулся, в громкоговорителе зазвучал потрескивающий Голос.
Бим-бом!
– Доброе утро! – Голос звучал так, как будто всю ночь не спал. – Мы столкнулись с неблагоприятными метеоусловиями и проходим зону очень сильного волнения. Просим всех надеть спасательные жилеты и оставаться в своих каютах. Это простая мера предосторожности для обеспечения безопасности пассажиров. Повторяю: пожалуйста, наденьте спасательные жилеты и не выходите из кают.
Мы с Джаретом переглянулись, нервно улыбнулись и начали рыться в шкафу, чтобы достать наши громоздкие спасательные жилеты. Когда мы вышли из Ванкувера, всех студентов вечером собрали на инструктаж на тему пунктов сбора, куда надо прийти в случае чрезвычайной ситуации. Потом мы тренировались садиться в подвешенные за бортом корабля спасательные шлюпки. Мы нарядились в спасательные жилеты, с интересом включали на них маячки и тыкали друг в друга, пытаясь казаться крутыми. Все было как на первом курсе, и на инструктора никто не обращал особого внимания.