Карантин
Шрифт:
Тогда – но не сейчас.
Я нажимаю кнопку «ВКЛЮЧИТЬ».
На столе передо мной генератор игральных костей раз за разом подбрасывает изображения кубиков в воздух. Все выглядит очень реалистично, моделируются даже блики света на гранях и легкий стук падающих на стол костей.
Выпадают змеиные глаза. Одно очко на каждом кубике. То, чего я хотел.
Сделав над собой усилие, я вместо привычного до автоматизма «ВЫКЛЮЧИТЬ» сразу выполняю четвертый шаг своей программы – «Записать результаты испытания». Каждый раз, когда я буду повторять эту операцию, «Фон Нейман» будет размазываться на бесчисленное множество своих копий, в которые записаны все возможные комбинации результатов. И мне не надо думать
И в третий раз тоже.
Что, если я схлопнусь прямо сейчас, пока программа еще не дала окончательного ответа? Как тогда будет истолковано это совпадение – как случайный успех, не влияющий на общую картину? Или же я как раз и наблюдаю доказательство того, что я не схлопнусь прямо сейчас?
В четвертый раз змеиные глаза. Любое сочетание выпадает с вероятностью одна тридцать шестая. Четырехкратное повторение – при тридцати тысячах бросаний, которые я успел сделать за прошедшие десять ночей – имеет вероятность всего 1,7 процента.
Пятый раз. Это уже 0,048 процента. Преодолен наугад назначенный однопроцентный барьер, и программа начинает посылать сообщения об успехе.
Шесть. 0,0013%.
Семь. 0,000037%.
Восемь. 0,0000010%.
Я больше не ввожу данные в программу анализа. Просто сижу и смотрю, как вновь и вновь выпадает одна и та же комбинация. Это похоже на дешевую, бесконечно повторяющуюся рекламку. Может, генератор испортился, вот и все. Но как он мог испортиться? И почему он вдруг испортился? Значит, я своей волей вмешался в работу электронных схем – старый добрый телекинез? Но я ведь даже не стараюсь воздействовать на игрушку – просто сижу и смотрю. По Квай была права – размытое «я» делает все за меня.
И мне никуда не деться от того факта, что я проживаю сейчас ту последовательность событий, которая будет (или была) выхвачена из нескольких квадриллионов таких последовательностей общими усилиями нескольких квадриллионов моих версий, а я сейчас убью (если уже не убил) их все. Кроме одной.
Я нажимаю «ВЫКЛЮЧИТЬ.
Кости продолжают падать. Три и четыре. Два и один. Две шестерки.
Я утираю пот с лица. Я весь дрожу, голова кружится от счастья и ужаса.
Опустив руки, я сжимаю металлический каркас стула. Холодное, прочное железо. Все как всегда. Это ощущение помогает быстро успокоиться. Выходит, я добился успеха, и со мной ничего не случилось. А теперь уже нечего бояться – не будет больше ни галлюцинаций, ни испорченных модов. Все подвластно мне.
И несмотря на хитрые метафизические выверты, с которыми еще предстоит разобраться, ясно главное – когда я отключаю рубильник (жму на «ВЫКЛЮЧИТЬ», схлопываю волну...), все сразу приходит в норму.
Глава 10
Лу составляет для меня программу овладения модом, совершенно игнорируя – в полном соответствии с духом Канона – тот факт, что в этом деле нет лучшего советчика, чем мой собственный инстинкт. По его указаниям я осваиваю все более сложные фокусы – циклы из двух, трех или четырех различных комбинаций, выпадение только простого числа очков, выпадение всегда одинаковых очков на обоих кубиках. С точки зрения вероятности эти задачи ничуть не сложнее, а иногда и проще той, где я впервые добился успеха. Но здесь сложнее сам критерий успеха, а значит, выделить соответствующие ему чистые состояния тоже может оказаться не так просто.
Возможно к тому же, что во всех случаях критерием является не сам успех, а моя вера в успех, и отбирается то состояние, в котором одно из виртуальных «я» полагает, что успех достигнут. А если это «я» по
Эксперименты продолжаются. Решимость довести их до победного конца не оставляет меня, хотя порой ослабевает. Я твердо убежден, что действую во имя истинного Ансамбля. Всю свою жизнь я стремился к одному – к власти над собой и развитием своей личности. Да, размазывание по сути своей есть антитеза строго управляемого развития – но ведь «Ансамбль» дает мне такую полноту власти над этим процессом, которая оправдывает любой риск. Конечно, оправдывает лишь до тех пор, пока именно я, пусть и косвенно, управляю «Ансамблем». Пока именно мои желания диктуют свою волю моему размазанному «я».
Я нет-нет да и задумываюсь: если я не знаю, как подключиться к «Ансамблю», то кто же это делает? Какой из моих виртуальных двойников овладевает этим секретом? И почему он не использует это умение для того, чтобы не погибнуть при схлопывании? Почему помогает выжить не себе, а другому?
Но чем больше я думаю об этом, тем больше убеждаюсь, что По Квай права: «Ансамблем» управляет мое размазанное «я» целиком, а отдельные версии, входящие в него, секрета не знают. Любой, кто реализуется после коллапса, сможет точно так же, как я, расписаться в своем невежестве. Речь идет о знании, хранящемся в распределенной форме, как это происходит в нейронной сети. Ни один нейрон в моем мозгу не обладает никакими из моих знаний, почему же отдельные виртуальные «я» должны знать секреты, принадлежащие всему размазанному «я»? Открывает ли размазанный Ник Ставрианос секрет доступа к моду каждый раз заново, или же считывает его с некоей «голограммы» в моей голове – в любом случае нет никaкиx виртуальных мучеников, alter ego, жертвующих собой, чтобы заставить мод выполнить мое желание.
А как же сам размазанный Ник? Его нельзя назвать мучеником – у него нет выбора, ибо он должен схлопнуться в любом случае.
Но он совсем не обязан схлопываться именно в меня.
В тот самый момент, когда недавнее чудо становится почти обыденностью (хочу, чтобы сумма очков всегда равнялась семи – нет ничего проще!), Лу вручает мне пачку запечатанных конвертов:
– Здесь списки результатов серий из ста случайных испытаний. Попробуй заставить кости воспроизвести эти серии.
– То есть я должен читать список и заставлять кости ложиться в соответствии с ним?
Он качает головой:
– Нет, это было бы бессмысленно. Ты должен просмотреть список лишь после того, как проведешь серию и запишешь результаты – но, разумеется, до того, как схлопнешься.
Задача вызывает у меня инстинктивную неприязнь. В течение четырех ночей подряд ничего не получается, и, по правде говоря, я этому рад. Более того, меня охватывает настоящее ликование – дерзкое, кощунственное и с явным привкусом самодовольства. Выходит, здравый смысл еще на что-то годится. Ну как, скажите на милость, можно заставить кости повторять какой-то список, если я и в глаза-то не видел этого списка?!