Караоке для дамы с собачкой
Шрифт:
— Пошли домой, — позвала я Сашку и обратила внимание на джип. Когда я выходила из дома, он стоял на углу, теперь переместился к противоположному входу в парк. Фары выключены, номеров в темноте не разглядишь.
— Иди-ка сюда, — пробормотала я, подхватывая Сашку на руки, и зашагала к дому, стараясь не смотреть в сторону джипа.
Машина плавно тронулась с места, развернулась и на малой скорости двинулась за мной. Я наклонилась, вроде бы поправляя поводок, джип притормозил.
— Нахалы, — вынесла я вердикт и зашагала к дому. Когда я выходила из парка, джип чуть обогнал
— Других нет, — буркнул парень.
— Ну и отлично, я все равно бросила курить.
Я вернула зажигалку и пошла к дому. Ранее с этим типом мне встречаться не приходилось, что и неудивительно, номера на тачке московские.
— Помяни мое слово, — сказала я Сашке; — нас ждут испытания. Возможно, тебе даже придется пожить у Риты. Не отворачивайся, Рита тебя любит. В прошлый раз, когда ты жил у нее, ты даже поправился.
Я вошла в квартиру и на всякий случай обследовала ее, включая везде свет. Даже поднялась в мансарду, которая пустовала с момента моего заселения.
— Пусто, — изрекла я с некоторым облегчением, Сашка обратил внимание на мою суетливость и тоже заволновался. Я включила ему телевизор, чтобы он отвлекся, подошла к окну. Джип все еще стоял возле остановки. — Что ж, каждый волен проводить время так, как ему нравится. Пусть посидят, поскучают.
Зазвонил телефон, я сняла трубку, ожидая любых сюрпризов, и с облегчением услышала голос Лялина.
— Ну, как жизнь? Радует?
— Не очень.
— Дальше будет хуже. Особенно если ты решишь поучаствовать.
— В чем? — невинно поинтересовалась я.
— Детка, ты же знаешь, как я к тебе отношусь. Если бы не мои седины, простатит и импотенция в перспективе, я бы уже давно занял место в твоей постели.
— Врешь.
— Вру, — согласился Лялин. — Но тебя я люблю, и это чистая правда. С этим тебе придется согласиться, коли ты не раз пользовалась моей любовью.
— Любовью ни разу, только добротой.
— Мне нравится твое настроение. Обещай, что будешь благоразумной.
— Я всегда стараюсь.
— Боюсь, сейчас особый случай.
— Обожаю, когда ты говоришь загадками.
— Обожаю, когда ты строишь из себя дуру. Но и дуракам свойственно чувство самосохранения. Киллера хотели сдать, он ушел, а под твоими окнами пасутся московские ребята.
— Господи, это-то ты откуда знаешь? — с искренним изумлением спросила
— Кое-кто из моих людей все еще в охране Деда и обо всем, что касается тебя, сообщают незамедлительно. Тобой интересовались, и их тачка, скорее всего, все еще под твоими окнами.
— Так и есть. Мы даже успели познакомиться. Не скажу, что близко, но все равно приятно.
— А без этого нельзя было обойтись? — недовольно поинтересовался Лялин.
— Я же любопытна. Как думаешь, Дед в курсе?
— Возможно, только Ларионов. Если так, то он не спешит с докладом. Хотя и Деда не исключаю. Ты знаешь старого змея.
— Еще бы.
— Ну так что? Скажешь мне что-нибудь доброе?
— Ты мужчина моей мечты.
— Это я знаю. Скажи, что ты их всех в гробу видела и будешь думать только о себе.
— Я так и собиралась.
— Слава богу, хоть усну спокойно. Пока.
Лялин отключился, а я прошла на кухню, выпила полстакана мартини, чтобы поскорее уснуть. В отличие от Лялина спокойной ночи я не ждала.
Однако на этот раз все вышло по-другому. Уснула я почти мгновенно, а проснулась от того, что настойчиво трещал телефон. Сашка в знак протеста залаял.
— Ольга, возьми трубку! — завопил Вешняков, когда включился автоответчик. — Дело есть на сто рублей!
Я сняла трубку и сердито спросила:
— Чего у тебя? Еще восьми нет, а ты звонишь. Стоит придумать что-нибудь существенное, чтобы у меня пропало желание тебя придушить.
— Получили разрешение вскрыть ячейку в банке.
— Надо же, — съязвила я, — не прошло и года.
— К девяти подъезжай к банку.
— Мне-то зачем? — удивилась я.
— Как это? — вроде бы тоже удивился Вешняков. — Тебе что, не интересно?
— Мне интересно. Только кто ж меня пустит?
— Шутишь? — весело фыркнул Артем. — Ты у нас в списке первая, так что давай раскачивайся и рви когти к банку. Только Сашку не бери, ради Христа. Дед у нас человек исключительно уважаемый, но собачка — это все-таки слишком.
Я покачала головой и даже хмыкнула, повесила трубку и припустилась в ванную. Сонную одурь с меня как ветром сдуло. Я накормила Сашку, выпила две чашки кофе и ровно в девять тормозила возле здания банка. На стоянке замерли две «Волги», «Форд» и «Ауди», из чего я заключила, что все в сборе.
Вешняков топтался на ступеньках, ведущих к центральному подъезду.
— Где народ? — спросила я.
Артем кивнул на дверь. Банк начинал работу в 9.30, нас просили прибыть к девяти, дабы не распугать клиентов.
Дверь нам открыл охранник. В просторном вестибюле стояла группа мужчин, что-то оживленно обсуждавших. Заметив нас, все смолкли. Я поздоровалась, мне недружно ответили. Всех присутствующих, за исключением главы банка, я хорошо знала, и они меня тоже. На их лицах мелькало тщательно скрываемое недовольство, но высказать его никто не решился. И правильно. Деду это вряд ли понравится.
С главой банка мы были едва знакомы, и сейчас он подошел ко мне первым, представился, сообщил, что ему приятно меня видеть, а я напомнила, что являюсь их клиентом. Мы бы поговорили еще, но кто-то кашлянул, банкир взглянул на часы и засуетился.