КАРАТЭ-ДО: МОЙ ЖИЗНЕННЫЙ ПУТЬ
Шрифт:
Партнёром для этого выступления я выбрал Гика Синкзн, который учился тогда в Сёка Дайгаку (ныне университет Хитоцубаси) в Токио. Гима Синкэн был отличным каратэка и много тренировался перед отъездом с Окинавы. Мастер Кано, для которого наше показательноеo выступление представляло профессиональный интерес, спросил меня, сколько времени потребуется на изучение ката, которые мы показали.
– По меньшей мере, год – ответил я.
– Ах, это слишком долго,– сказал он.– Не могли бы Вы обучить меня хотя бы нескольким основным приёмам?
Простой провинциальный школьный учитель, я почувствовал огромную гордость от этой просьбы великого мастера дзюдо и, конечно же, я не мог ему отказать.
Прошло
После нескольких таких занятий я подумал, что, если я хочу широкого распространения каратэ в Японии, то я – именно тот человек, который мог бы сделать эту работу, а Токио – самое подходящее место для начала этого дела. Я написал письма своим учителям Адзато и Итосу, рассказал им о своей идее, и оба мастера письменно выразили мне своё полное одобрение. В то же время, в своих письмах они предостерегали меня, что работа по распространению каратэ будет очень трудной, и меня ожидают трудные времена. К сожалению, именно в этом они оказались более, чем правы.
Я переехал в Мэйсэйдзюку, общежитие студентов с Окинавы, расположенное в токийском районе Суйдобата, где мне разрешили использовать лекционный зал общежития в качестве моего временного додзё, когда там не было занятий. Главной моей проблемой стали деньги: накоплений у меня не было, моя семья на Окинаве не могла высылать мне денег, и я не мог тогда использовать деньги каких-нибудь меценатов, потому что о каратэ ещё почти никто не знал.
Чтобы заплатить за крошечную комнатку, где я спал, мне приходилось браться за любую работу в общежитии: мыл посуду, был сторожем, садовником и даже убирал в комнатах. В то трудное время у меня было лишь несколько учеников, поэтому платы, которую я от них получал, не хватало, чтобы свести концы с концами. Чтобы решить хотя бы проблему с питанием, и уговорил повара общежития брать у меня уроки каратэ. За это он делал мне скидку в ежемесячных расчётах за питание. Мне было тяжело, но теперь, много лет спустя, я думаю, что моя жизнь тогда была не такой уж плохой.
И в этой трудной жизни бывали весёлые минуты. Мне запомнился случай с газетным репортером. В те дни персональное интервью и газетах и журналах было большой редкостью. И вот, однажды в общежитии появился газетный репортёр. Когда он пришёл, я подметал дорожки в саду, и репортёр, как я думаю, принял меня за садовника.
«Где мне можно найти мастера Фунакоси, учителя каратэ?»– спросил он. «Одну минуту, господин!»– ответил я и бросился к дому. Я быстро поднялся в свою комнату, переоделся в кимоно и бегом спустился вниз, где меня терпеливо ждал репортёр. «Здравствуйте, я – мастер Фунакоси»,– представился я ему. Никогда не забуду выражение изумления на лице своего собеседника, после того, как он понял, что бедный садовник и учитель каратэ – один и тот же человек!
В другой раз меня нашёл один из слуг барона Мацудайра Ясуо, дом которого был расположен рядом с нашим общежитием. Барон и его жена были важными персонами и родственниками принцессы Титибу.
«Я пришёл,– сказал слуга,– поблагодарить пожилого человека из этого общежития, который каждое утро подметает
В самом деле, дорожки возле общежития требовали к себе постоянного внимания: там часто играли дети. По вечерам, убирая за ними мусор, я иногда бранил детей и говорил, что им лучше играть в саду, чем устраивать беспорядок на дорожках.
Однажды один из них, маленький языкастый дьяволёнок, назвал меня «карасуури» («злая тыква»), а все остальные дети стали хором повторять это прозвище. Я не мог понять, чем же я похож на «злую тыкву», пока вечером не посмотрел в зеркало и не понял сходства. Я рассмеялся. Хотя я никогда не употреблял алкоголя, цвет лица у меня был слегка красноватым, а кожа смуглая. Я понял, что в сознании маленького мальчика возникла ассоциация с тыквой, которая становится красноватой от спелости.
Итак, для моих учеников я был мастером каратэ, для домашних слуг барона Мацудайра – пожилым дворником, а для детей, игравших в саду, «злой тыквой». Сегодня всё это кажется весьма забавным.
Менее забавными были дни нищеты, когда я не мог наскрести денег, необходимых для существования. Однажды я понял, что должен что-то заложить, но что именно? Я долго искал, что-нибудь ценное и, наконец, нашёл старый котелок, который я носил ещё на Окинаве, и окинавское кимоно ручной работы. Тщательно упаковав эти вещи, я потащился в отдалённый ломбард, потому что не хотел, чтобы студенты в общежитии узнали об этом. Мне стыдно было даже показать свои вещи приёмщику в ломбарде, настолько они были старые и поношенные. Я был уверен, что они ничего не стоят. Приёмщик почему-то унёс вещи в заднюю комнату, с кем-то там пошептался и, вернувшись через несколько минут, дал мне за них невероятно большую сумму денег. Я сначала очень удивился, но потом узнал, что младший брат этого приёмщика был одним из учеников в моём додзё.
Даже сегодня, мысленно возвращаясь в то далёкое прошлое и вспоминая те трудные дни, я испытываю глубокую благодарность к моим благодетелям и прежде всего к Косуги Хоан и другим художникам из «Клуба Тополей Табата».
Появление интереса
Постепенно моё финансовое положение начало улучшаться. У меня появилось значительно большее количество учеников. Многие из них были «белыми воротничками» и приходили в додзё сразу же после работы, чтобы позаниматься пару часов. С огромным энтузиазмом они стремились познать каратэ и повысить уровень своего мастерства. Во многом благодаря им, это искусство становилось всё более и более известным людям всех профессий и всех уровней общественного положения.
Особенно заметный сдвиг в развитии и распространении каратэ произошёл, когда университеты, а прежде всего, университет Кэйо, проявили свой интерес к занятиям каратэ. Однажды ко мне в додзё пришёл профессор кафедры немецкого языка и литературы Касуя Синъё с двумя своими сотрудниками и несколькими студентами, желающими изучать каратэ. Вскоре после этого визита в университете Кэйо была создана маленькая группа по изучению каратэ, объединяющая преподавателей и студентов. Это была первая подобная группа в университетах Токио. Теперь, в дополнение к занятиям в моём собственном додзё, я регулярно посещал университетский городок Кэйо, где давал консультации своим новым ученикам.