Каратель из погибшего клана
Шрифт:
Дойдя по коридору до его комнаты я обнаружил закрытую дверь. Нет, она снова её закрыла. Мне пришлось создать пару игл и, с помощью пары движений, повозиться с замком. Первый раз он поддался гораздо легче. Но замок щёлкнул, и массивная дверь отворилась.
Снова я увидел отцовский кабинет. Закрыв за собой дверь и включив свет, я прошёлся по полу, внимательно осматривая полки с книгами. Названия многих из них я с интересом прочитал.
Практически половина была посвящена различным шифрованиям, загадкам и тайникам. Как можно было написать
Я решил достать пару книг и почитать. Нет, чтобы изучить всё это или хотя бы приблизиться к пониманию, понадобится море времени. Шифров было слишком много. Только сиди и сверяй. Тогда я решил пойти по более простому, как мне показалось, и действенному пути.
Отец, если и делал тайник, то наверняка рассчитывал, что его найдут. Тогда бы он не стал придумывать серьёзные шифры, ограничившись загадкой. Наверно, он хотел, чтобы его нашли родственники. Судя по хозяину моего тела, они бы точно не стали разгадывать сложный код.
Поэтому мне надо было найти что-то, что лежало на поверхности и бросалось в глаза при ближайшем рассмотрении. Я решил обойти весь кабинет и внимательно всё разглядеть, может, что-то лежит не на своём месте. Конечно, это был так себе вариант…
Я потратил на поиски приличное количество времени, но ничего не нашёл. Прошёл мимо множества книг и не обнаружил ничего необычного. Сам кабинет после тёткиного беспорядка представлял собой хаос.
Она, видимо, искала документы, возможно деньги, и перерыла всё. Её руки дотянулись до всего, и вряд ли мне что-то тут осталось. Хочется верить, что ничего полезного она не нашла. Хотя отец мог это предвидеть, и поэтому спрятал достаточно надёжно.
Я решил сесть на стул посреди кабинета и хорошенько всё обдумать. Времени у меня было достаточно, я встал и прошёлся по кабинету, оглядываясь повсюду, задирая голову к потолку и осматривая его, после чего опустил глаза вниз.
Пол состоял из плитки, на которой я увидел в шахматном порядке буквы, которые, если сложить вместе, составляли слово СТРОГАНОВ.
Всё было бы отлично, если бы буква «Р» не была перевёрнутой. Плитка была квадратной, и, наверно, строители по своей глупости или невнимательности положили одну плитку неправильно. Как ещё объяснить, что буква «Р», в отличие от других плиток, была положена сверху вниз?
Эта деталь привлекла моё внимание. Я даже сел рядом, внимательно разглядывая… Что если это было сделано специально, и плитку положили так, чтобы привлечь внимание? На отца, любителя шифров, это было бы похоже. Так просто зашифровал свой клад?
Может, в этом и есть знак, что всё просто, и не надо сильно заморачиваться? Я постучал по плитке кулаком, потом по плитке, что были рядом.
Звук действительно отличался. Я даже усмехнулся, как всё оказалось просто. Мне пришлось бы изучать различные шифры, а тут — перевёрнутая буква.
Теперь у меня не было сомнений, что именно под ней находится клад, который мне нужно было достать. Я окинул взглядом
Тогда я вспомнил, что внизу есть комната с различным инвентарём, который использовали для поддержания сада. Я отправился туда с твёрдым решением разбить плитку.
Но, выйдя в коридор и спустившись вниз, я встретил свою тётушку в халате, с растрёпанными волосами. У неё был явно недовольный вид, наверняка рано встала.
— Здравствуйте, — сказал я. Её лицо перекосилось. Её красные от недосыпа глаза сверлили меня взглядом. Наверняка скоро проделает во мне большую дыру.
— Ты думаешь, я дура?! — вскрикнула она, вглядываясь в меня.
— Я ничего не думаю, а делаю, — сказал я и уже хотел обойти её и найти молоток или что-нибудь металлическое, чтобы не возиться с плиткой.
— Я всё знаю, что ты проворачиваешь за моей спиной, свои делишки! Ты думаешь, я полная дура?! — вскрикнула она, и я понял, что тётя на взводе. Отчего у неё такое настроение — мне было неинтересно. Поэтому я проговорил:
— У меня нет времени вас слушать, — сказал я и пошёл вперёд.
— Стой! — закричала она, и я увидел, как у неё затряслись руки.
— Что вам от меня надо? — сказал я, подойдя ближе. Её тон от угрожающего сменился на спокойный.
— Мне сегодня звонил Куракин. Ты ходил на бал и расспрашивал обо мне. Зачем ты спрашивал, какой у меня долг?
Я усмехнулся. Тётка стояла и смотрела на меня, источая ненависть.
— Ты не забывай, что пока я твой опекун, то отвечаю за тебя, и могу сделать с твоим имуществом всё, что захочу, и никто мне не сможет ничего сделать. А теперь говори, что ты задумал.
— Ничего такого, что я скрывал от вас. Я не буду оплачивать ваш с дядей долг, вот и всё. Когда я достигну совершеннолетия, попрошу вас съехать с вашими долгами из моего поместья.
— ЧТО?! — закричала тётка, явно не веря своим ушам. У неё затряслись руки, и она, наверно, готова была упасть в обморок от моих слов. Да, неприятно, когда планы идут не так, как ты хотел. Хотя, на что она рассчитывала?
Она смотрела на меня, а сама что-то лихорадочно соображала. Я ей не мешал.
— Теперь слушай сюда: земли Куракину я продам, обещаю. И мне не нужна будет твоя «закорючка», понял? Всё практически решено, мы скоро подпишем договор без тебя.
— Посмотрим, — сказал я, вглядываясь в её красные глаза. Моё спокойствие её бесило. Она рвала и метала.
— ДА! — закричала она как ребёнок и вылупилась на меня, сжимая ладони в кулаки. Выглядела она не угрожающе, скорее смешно. Если честно, её угроза была реальной, и мне придётся как можно быстрее это решать.
— Мария Фёдоровна, я вам так скажу: никакую землю вы точно не получите, зарубите это себе на носу, и даже не старайтесь — не получится. Я бы на вашем месте лучше думал, где вам найти столько денег, потому что ваш долг, как сказал мне господин Куракин, растёт.