Карательная медицина
Шрифт:
Самый яркий пример протеста подал киевский психиатр С. Глузман. Вместе с двумя своими коллегами, пожелавшими остаться неизвестными, он провел заочную психиатрическую экспертизу генерал-майора П.Г.Григоренко. Они пришли к заключению о его совершенном психическом здоровье и полной вменяемости. После публикации этой экспертизы на Западе С. Глузману было предъявлено обвинение в антисоветской агитации и пропаганде** .В 1972 году С. Глузман был осужден на семь лет лишения свободы и три года ссылки. В настоящее время он отбывает свой срок в исправительно-трудовых лагерях.
* Газета "Гардиан" (Великобр.) от 11.9.73 г.
** С. Глузман был арестован в мае 1972 г., суд состоялся
Некоторый интерес заслуживает поведение доктора Детенгофа (г. Ташкент), признавшего П.Г. Григоренко психически здоровым. Однако до сих пор неясно, сделал ли он это, подчиняясь голосу совести и разума и вопреки указаниям из Москвы, или же вследствие бюрократической неразберихи.
Известную смелость проявила и бывший врач третьей Ленинградской психиатрической больницы общего типа Марина Войханская, взяв под защиту бывшего узника Ленинградской СПБ Виктора Файнберга. Впоследствии она вышла за него замуж, а затем они эмигрировали из СССР.
Угрозам и обыскам неоднократно подвергалась врач-психиатр заведующая III отделением Сычевской СПБ Ольга Викторовна Макарова. В 1976 году она была уволена с работы по ложному обвинению в клевете на администрацию СПБ, а затем дисквалифицирована.
За контакты с политзаключенным Сычевской СПБ Юрием Сергеевичем Беловым неодно-кратно подвергался обыскам и допросам в КГБ врач этой больницы Владимир Васильевич Москаленко. Ему угрожали арестом, если он откажется стать осведомителем органов Комитета государственной безопасности, однако он отказался и в 1976 году был уволен с работы и дисквалифицирован.
Тридцатилетний врач-психиатр Анатолий Никитич Барабанов, заведовавший одним из отделений Сычевской СПБ, в 1975 г. был уволен с работы за высказанную им симпатию к политзаключенным больницы. По некоторым сведениям,он уехал во Владивосток, где и был в 1976 году арестован органами госбезопасности и затем направлен на принудительное лечение в психиатрическую больницу.
Известны случаи, когда врачи проявляют тайное сочувствие к политическим заключенным психиатрических больниц. Это сочувствие проявляется в различных формах: назначение относительно мягкого режима, ослабление или даже отсутствие контроля за приемом лекарств, нормальное или даже дружелюбное обращение с заключенными, различного рода уклонения от приказов КГБ и т.д. Такое же отношение может проявлять и средний медперсонал, хотя гораздо реже.
Нам известны имена трех ныне работающих психиатров, в меру своих сил противостоящих карательной медицине. По соображениям безопасности этих людей мы не приводим их имен.
Эти немногочисленные случаи протеста очень важны. В какой-то мере возмущение одиночек искупает грехи всего общества врачей-психиатров. Власти жестоко расправляются с недовольными, так велика их боязнь перед решительным и ярким примером. Но молчание общественности развязывает им руки. Так же сорок лет назад молчание медицинского мира привело к ужасным экспериментам над людьми в национал-социалистической Германии.
Канадский психиатр, председатель секции Британской Колумбии Канадской психиатричес-кой ассоциации, доктор Норман Б. Хирт в докладе "Медицинская этика и злоупотребление психиатрией в СССР" пишет:
"Заняли ли медики четкую позицию против программы уничтожения, принятой немцами? ... Более чем вероятно, что в этом случае принцип и техника лагерей уничтожения никогда бы не появились на свет".
По этому поводу А. де Мейс замечает: "Автор (т.е. Норман Б. Хирт А.П.) считает,
* "Белая книга ...", стр. 51.
Позиция активной обструкции советских психиатров на международных конгрессах и форумах создала бы некоторые предпосылки для уничтожения системы карательной медицины в СССР. В цитированной выше статье доктор Лоубер пишет: "Можно ли считать таких врачей, как Снежневский, Лунц, Морозов, Наджаров и другие единственно уполномоченные встречать и пожимать руки западных психиатров, нашими настоящими коллегами?". Полагая, что ответ на этот вопрос известен и самому доктору Лоуберу, и его западным коллегам, мы призываем всех психиатров на Западе объявить полный бойкот советским психиатрам до тех пор, пока в Советском Союзе будет находиться хоть один заключенный в психиатрическую больницу по политическим мотивам.
Полный бойкот - это тот минимум, который соответствует гуманным принципам медицины и без тяжелых для Запада жертв станет средством борьбы с карательной медициной.
Что же касается наших психиатров, врачей, всех медиков - здесь путь прост и ясен. Личное неучастие в практике карательной медицины - вот тот минимум, на который способен каждый человек, не рискуя своей жизнью и сохраняя этим свою собственную честь, честь медицинского работника.
В конце концов все решают люди, а не система. Если каждый врач откажется от участия, прямого или косвенного, в системе карательной медицины, то от самой системы вскоре ничего не останется. Пусть каждый психиатр решит для себя: либо он убийца и пособник убийц, либо он честный врач и должен возвысить голос протеста. Психиатрам труднее всего. Просто молчание едва ли спасет их от презрения и позора в глазах наших потомков. Пример у них есть - путь им указал Глузман. Только протестуя против карательной медицины, можно восстано-вить доброе имя врача-психиатра. Только этим путем можно реабилитировать советскую психиатрию.
ТЕНДЕНЦИИ РАЗВИТИЯ КАРАТЕЛЬНОЙ МЕДИЦИНЫ
В последние годы уменьшилось число судебных дел (по статьям 64-72 и 190-1 УК РСФСР), результатом которых являлось заключение в СПБ. Разумеется, речь идет только о тех случаях, которые стали нам известны. Огромные масштабы нашей страны и почти полное отсутствие достоверной информации не позволяют приводить нам сколько-нибудь серьезные статистичес-кие данные. Единственный источник, на который мы могли опираться в этой работе, самиздат-ский журнал "Хроника текущих событий". Однако "Хроника" информирована далеко не обо всех случаях преступлений против прав человека. В основном "Хронике" (а с ней западным корреспондентам и радиостанциям) известно о людях, так или иначе вовлеченных в орбиту деятельности московских групп защиты прав человека. Некоторую информацию "Хроника" дает о преследовании представителей различных религиозных течений и о положении угнетаемых национальных меньшинств. Но, конечно, информация эта не всеобъемлющая, так как журнал издается в очень трудных условиях.