Каратила – второй раунд
Шрифт:
– Здорово, брателло! Как твое ничего? – прямо с порога бодро брякнул его лучший друг Кот, немного обогнавший остальную компанию. – Ты тут еще не всех медсестер перещупал?
– Не переживай, на твою долю хватит – слабо улыбнулся Граф, лежа на кровати.
– Вот видите! – Кот, бесцеремонно усевшийся на край кровати, повернулся к подошедшим товарищам. – Он тут еще всем шороху задаст.
– Здорово, Граф.
– Как ты тут? Еще не помер с голоду? На больничных харчах особо не разжиреешь. Мы тут тебе нормальной еды принесли.
Парни, обступившие кровать товарища, широко
Больничная палата сразу стала тесной и заполнилась гулом басистых мужских голосов, наперебой засыпавших раненного товарища вопросами о самочувствии.
– Что здесь такое происходит? Почему шумим, и кто сюда пустил такую ораву невоспитанных юнцов? – в приоткрытую дверь заглянула строгая пожилая медсестра в белом халате.
– Извините, пожалуйста, нас за шум. Мы сейчас выйдем, – сразу же подскочил со стула Егор и виновато улыбнулся. – Просто мы рады видеть своего друга живым.
– Ладно, – махнула рукой та. – Виталик, забирай свою гоп-компанию, идите болтать в холл. Тебе врач говорил, что надо начинать двигаться, вот и прогуляйся с друзьями немного по коридору. В палате шуметь нечего, тут люди отдыхать должны.
– Хорошо, Лидия Степановна, мы больше не будем шуметь, сейчас выйдем, – Граф в несколько приемов поднялся с кровати и шаркая ногами, обутыми в мягкие тапочки, вышел вместе с друзьями из палаты.
По длинному коридору они прошли в большой пустынный холл и расположились у высокого окна. Граф осторожно сел на подоконник и стал тихонько рассказывать обступившим его товарищам события той злополучной новогодней ночи.
Оказывается, накануне к цеху подъезжала какая-то тонированная "девятка" цвета "мокрый асфальт", с сильно забрызганными грязью и абсолютно не читаемыми номерами. Оттуда вылез незнакомый молодой парень, громко постучал в ворота и спросил какого-то Сергея. Когда Закир, вышедший на стук, выглянул в зарешеченное окошко в калитке и сказал что здесь такого нет, парень уточнил, здесь ли находится мебельный цех. Услышав отрицательный ответ, он извинился и уехал. Они с Закиром тогда не придали никакого значения этому визиту, мало ли кто может заблудиться, но теперь…
– А ты этого парня видел? Сможешь его узнать, если что? – ухватился за слова Графа Егор.
Тот отрицательно покачал головой.
– Нет, к нему выходил Закир. Я его не видел, слышал только.
– А как ты тогда узнал про машину и про заляпанные грязью номера? – удивился Марик.
– Закир рассказал. Когда машина развернулась и уехала, он подошел ко мне и сказал в шутку, что на таких тачках только ограбления банков устраивать. Когда я поинтересовался почему, Закир ответил – да потому что, все стекла в машине тонированные, снаружи хрен разберешь, кто в ней сидит. Номера заляпаны грязью, цвет не броский, в общем, классическая бандитская тачка. Мы еще тогда посмеялись с ним и забыли об этом, а теперь я уже по-другому думаю.
– Скорее всего, он выяснял, есть ли кто в цеху, – задумчиво сказал Валеха. – А еще кто-нибудь приезжал?
– Борик заехал уже под вечер – пожал плечами Граф. – Он нам завез мясо, горячие пироги, шампанское и араку, много
– Да, Борик мне говорил, что заезжал к вам тогда вечером, – кивнул Марик. – А еще что-нибудь ты помнишь?
Граф некоторое время задумчиво смотрел в окно и нервно тер ладонью шею около затылка, пытаясь припомнить еще что-то, потом неуверенно сказал:
– Не знаю, можно ли на это ориентироваться…
– Вспоминай, тут любая мелочь важна, – легонько подтолкнул его Егор.
– В общем, когда нас с Закиром подстрелили, я в какой-то момент буквально на несколько секунд пришел в себя и сквозь полузакрытые веки увидел три темные фигуры в масках. Лиц я не видел, передо мной маячили их ноги. Потом один из них, обутый в высокие берцы, спросил главного: "Чера, а этих куда?" "Пасть заткни! Никаких имен", – донесся хриплый голос откуда-то сбоку. "Да ладно тебе, они уже оба дохлые", – снова сказал тот в берцах, наклоняясь пониже и рассматривая меня в упор. У меня в этот момент внутри все оборвалось но, слава богу, этот гад не понял, что я еще живой. Потом я снова услышал голос главного: "Все равно трепать лишнего не надо. А этих жмуров бросьте там за ангаром".
Припоминая события той ночи, Граф весь покрылся липкой испариной. Было видно, что эти воспоминания ему даются с большим трудом. Закончив пересказ, он виновато улыбнулся.
– Потом меня потащили куда-то, и я снова провалился в полную темноту. Все, больше ничего не помню.
– Чера, говоришь, – задумчиво протянул Валеха. – Ну что же, это уже что-то, хотя, конечно, не густо.
– Да я в этом, честно говоря, не сильно уверен, – сказал Граф, пожимая плечами. – У меня сейчас в голове сплошная каша. Что было, чего не было – фиг его знает… Может, это мне просто приснилось.
– Да нет, брат, вряд ли тебе такое могло присниться, – покачал головой Егор. – Ладно, будем искать этого Черу, а потом…
Остановившись рядом с закрытым и опечатанным цехом Борика, Егор сидел в машине и мучительно думал, что же было сделано не так. Перед его глазами быстрой чередой пронеслись события последних двух недель. Он снова как наяву увидел распростертое тело своего друга, вспомнил застывшие в дикой, непередаваемой боли глаза Светы, девушки Закира, с которой тот был тогда в ресторане.
Потом Егор увидел отца Закира, крепкого и совершенно седого шестидесятилетнего мужика невысокого роста, приехавшего на следующий день за телом сына с двумя старшими сыновьями, неуловимо похожими на отца и на убитого брата. Закир был самым младшим ребенком в большой семье, состоявшей из пяти братьев и двух сестер. Как это часто случается с младшими, он был общим любимцем.
Отец Закира, одетый в тяжелую обливную дубленку и белую каракулевую папаху, сгорбившись сидел на лавочке около морга, все никак не решаясь зайти внутрь и увидеть там холодное тело мертвого сына. Рядом с ним двумя каменными изваяниями застыли старшие братья Закира, широкоплечие и усатые мужики крепко за тридцать. Они буквально прожигали своими черными глазами парней, подошедших к ним со словами соболезнования.