Караул под «ёлочкой»
Шрифт:
– Вот и поговорим о посадке подробнее, -Заславский повернулся к Рюминову.
– Валерий Викторович, какие Центром управления полетом планируются действия, чтобы вернуть космонавтов на Землю? Нам уже сутки никто толком ничего сказать не может...
– Около восьми часов утра будем снова пытаться посадить «Союз», - сухо проинформировал присутствующих Рюминов.
– Попробуем третий раз задействовать бортовой компьютер. Если снова будет программный сбой, через виток дадим Лахову разрешение вручную сориентировать корабль и произвести посадку.
–
– Возможно, что дежурной смене сейчас понадобятся ваши советы и консультации. Особенно это касается вас, Геннадий Лукич, и вас, Олег Петрович, - он кивнул в сторону Сидорчука и Заславского.
– Вопросы могут возникнуть и по двигателю корабля, и по системе управления.
– Конечно, конечно, - поспешно согласился Сидорчук. Ему было неловко за свою излишнюю резкость несколько минут назад.
Рюминов уже собрался объявить об окончании совещания, когда входные двери широко распахнулись, и в зал заседаний стремительной походкой вошел руководитель дежурной смены Владимир Соловин:
– Валерий Викторович, вас к телефону.
Правительственная связь.
– Извините, товарищи, - Рюминов поднялся из-за стола и следом за Соловиным по коридору прошел в свой кабинет.
– Рюминов слушает, - он снял трубку с красного телефонного аппарата с гербом СССР на диске.
– Валерий Викторович? С вами говорит полковник контрразведки Стрельников, - пророкотал голос на другом конце провода.
– Помните такого?
– Как же, как же, Вадим Алексеевич, - Рюминов улыбнулся. Со Стрельниковым они были знакомы давно и довольно близко.
– Сколько лет, сколько зим! Что-то ты совсем пропал с горизонта в последнее время...
– Дела, Валерий Викторович, дела, - в голосе Стрельникова слышалась усталость.
– «Союз» завтра утром сажать собираетесь?
– Попробуем. Хватит Володьке Лахову болтаться на орбите.
– Ну, тогда слушай. С минуты на минуту ты получишь официальное распоряжение и от своего руководства, и от моей службы. А пока я тебя предварительно проинформирую. По-дружески.
– Случилось что-нибудь серьезное?
– у Рюминова внутри все похолодело.
– Случилось, Валерий Викторович. В систему управления «Союза», того самого, в котором сейчас загорают на орбите Лахов с афганцем, еще до старта была установлена посторонняя микросхема. Отсюда и все сбои в работе корабля...
– Что?!
– у Рюминова перехватило дыхание.
– Вадим Алексеевич, ты соображаешь, что говоришь?!
– Я похож на шутника, Валера?
– осведомился Стрельников ледяным тоном.
– Нет, но...
– Раз «нет», так слушай и не перебивай, - смягчился контрразведчик.
– Немедленно останови любые операции с бортовым компьютером. Ты понял? Любые! Это первое. Теперь второе. Лахов хорошо знаком с устройством пульта управления «Союзом»?
– Конечно, он перед полетом сдавал специальные экзамены по конструкции
– Замечательно. Необходимо будет вскрыть кожух пульта и еще до включения двигателя извлечь из контура управления постороннюю микросхему. Если Лахов знаком с устройством пульта, то он ее должен увидеть сразу. Микросхему, разумеется, нужно будет доставить на Землю. Для детального, так сказать, изучения.
– Понятно, Вадим, - Рюминов ногой пододвинул к себе кресло и сел.
– Это что, диверсия?
– Возможно, Валера, - после паузы отозвался Стрельников.
– Мы сейчас работаем и по этой версии. Кстати, имей в виду, что после снятия микросхемы бортовой компьютер нужно будет протестировать и перезагрузить заново. Только потом можно начинать динамические операции с использованием автоматики.
– Это понятно, - подтвердил Рюминов.
– Мы как раз подготовили новую программу после вчерашних неприятностей...
– Вот и замечательно, Валерий Викторович, - в голосе Стрельникова вновь прозвучали официальные нотки.
– И вот что еще... Постарайся, чтобы об этой операции с извлечением микросхемы знало как можно меньше народу. В идеале - ты, Благинов, Соловин и еще пара-тройка человек.
– Ясно, Вадим Алексеевич. Сделаем все, как ты сказал.
– Ну, все. Я отключаюсь. Удачи.
– И тебе того же!
Рюминов положил трубку и несколько секунд сидел неподвижно, переваривая услышанное.
– Вот тебе, бабушка, и Юрьев день, - пробормотал он едва слышно, рывком поднялся из кресла и шагнул к двери.
И в ту же секунду телефоны на его рабочем столе оглушительно затрезвонили. Три или четыре одновременно.
47.
6 сентября 1988 года.
Космодром Байконур, вторая площадка - Ленинск.
– Вадим Алексеевич, у меня есть предложение, -робко кашлянув, нарушил тишину Макарьев.
Он сидел на заднем сидении мчавшейся по шоссе к Ленинску черной «Волги», зажатый между сонно посапывающим майором Казинцевым и необычно молчаливым сегодня капитаном Чекмаевым.
– Какое предложение, Антон?
– Стрельников полуобернулся к лейтенанту. Он тоже подремывал, расположившись в машине на правом переднем сидении.
– Можно я пойду туда первым?
– Зачем?
– полковник окинул его недоумевающим взглядом и иронично прищурился.
– Что, снова погеройствовать захотелось, орел?
– При чем здесь геройство?
– Макарьев обиженно вспыхнул и подался вперед.
– Там могут оказаться случайные люди, Вадим Алексеевич. А наш противник, наверняка, вооружен и после отравления Шестюка держится настороже. Если первыми войдете вы или ваши сотрудники, у резидента могут сдать нервы и начнется самая настоящая пальба. И - упаси, конечно, Боже, - кто-нибудь из посторонних может пострадать. А меня резидент знает... Довольно близко знает, и мое появление не будет неожиданностью.