Караван к Наташке. Дилогия
Шрифт:
— Теть Олив, — поднял он голову, — у тебя никак недавно прибавление семейства было?
Постепенно уменьшавшийся поток слез мгновенно пересох полностью, и герцогиня гордо доложила:
— Месяц назад подарила своему любимому консорту еще одну доченьку. А ты откуда знаешь? — потом сама догадалась: — Молоком пахну? — и суетливо начала скидывать верхнюю одежду: — Сейчас, мой маленький, там совсем чуть–чуть, но еще есть, — она рывком распахнула сорочку — пуговички дробью ударили по стенам шатра — и вывалила свои налитые груди.
Кирилл посмотрел на эту красоту — совсем как у мамы — непроизвольно все‑таки всхлипнул и приник. Отказаться от такого лакомства было просто невозможно.
—
— Я и говорю — бред сивой кобылы в лунную ночь, — тоже засмеялся Кирилл.
— Как‑как? — улыбка на ее лице сменилась озадаченностью. — А это еще откуда?
— От Создателей, вестимо, — хмыкнул племянник и, ничего не скрывая, принялся выкладывать все про свои детские сны, мнение погибших родителей и деда Иннокентия об этих снах, про секретные тетрадки и, наконец, про доступ к файл–серверу. Если уж тете Оливе нельзя доверять, то кому?
Герцогиня слушала очень внимательно и только один раз перебила:— Нитрированием получают то самое вещество, что содержится в ваших ручных гранатах?
Он кивнул и продолжил. Когда закончил рассказывать о плане освобождения Сангарии, тетка спросила:
— Зачем так сложно? Не проще ли открыть секреты пороха деду и Антонио–третьему? Объединенные силы двух империй с таким оружием сметут войска злыдня — герцогиня уже успела услышать позорную кличку подлого короля — за несколько недель.
— Рано, теть Олив, рано открывать секреты, — отрицательно покачал головой Кирилл и взялся объяснять свою теорию о недопустимости рабства и крепостничества в индустриальном обществе: — Уровень производительности труда неграмотных работников окажется ниже критического, а запрет обучения наукам Создателей приведет к резкому росту противодействия всему новому. Ты думаешь, императоры равнодушно отреагируют на освобождение рабов и крепостных? Я уже не говорю о владельцах земель. Как следствие — мы поднимемся к звездам не через десятки лет, а через сотни или даже тысячи.
Леди Тополева обдумывала его теорию не очень долго, склонная полностью согласиться с племянником. Она уже собралась сообщить об этом, когда юный герцог заговорил вновь:
— Понимаешь Оливочка, — он вдруг вспомнил, как ласково называла сестру мама, — вот где‑то здесь, — рука парня легла на грудь, как при поминании Создателей, — есть отчетливое чувство, что я сам, точнее — мы с Мишкой, должны сами отвоевать Сангарию и покарать подлеца Лоусвилла. Ну, хотя бы захватить, а потом пусть дед делает с ним все, что пожелает.
Герцогиня не нашла, что возразить. Но все равно вскинулась:— А где Мишенька? Почему он не встретил меня?
— В Сталегорске — готовит торжественное открытие храма Создателей и еще чего‑то там. Народу, в конце концов, нужен праздник. Люди здорово устали — не физически, нет. Морально. И, — он хмыкнул, — мы же не знали, что ты приедешь. Если бы хоть чуточку нам намекнули — Мишка бы навстречу тебе как на крыльях впереди лошади полетел.
В свой шатер и в объятья девчонок, включая вездесущую баронессу Бахметьеву, герцог попал уже после захода солнца, предварительно вручив Оливочке отобранный у одного из своих офицеров давно проштудированный тем курс математики.
— Твое высочество, ты ужинал? — вопросила младший лейтенант Солдатенкова и засуетилась в ответ на отрицательное покачивание монаршей головы.
Кирилл смотрел на раскладной столик, где как по мановению волшебной палочки появлялись различные деликатесы, смотрел на лицо заботливой Греты и вдруг вскинулся — волшебная палочка!
Где‑то далеко набирались свежие полки кирасиров и усиленно тренировались, чтобы вновь ударить по сангарцам. Вражеские офицеры разрабатывали новые и возможно успешные способы борьбы с «варварским оружием». Злыдень, наверняка, строил очередные планы по уничтожению ненавистного мальчишки и его армии. Но сейчас, в эту минуту, герцог понял, что не просто должен, а обязан немедленно рассказать своим девчонкам сказку о Золушке.
Начал он вполне традиционно:— В некотором, царстве, в далеком государстве…
Заснули они уже под утро, крепко обнявшись, так и не удосужившись разоблачиться. Головы Греты и заплаканной Светки покоились на груди у принцессы, а Кирилл свернулся калачиком в ногах Гражины…
***
— Итак, еще раз, — начал раскладывать подполковник у себя в голове по полочкам, — мы с тобой переписываемся в специально подготовленные мощные сервера объемом никак не меньше десяти эксабайт note 9 . Наш мозг, как известно, содержит порядка ста миллиардов нейронов, но необходимо точно зафиксировать не только состояние каждого биологического триггера, но и точное расположение всех ячеек в коре, и все многочисленные взаимосвязи между ними. Следующий этап — поиск подходящего модификанта на Наташке со сходной аурой.
Note9
9
— Все правильно.
— Теперь встает вытекающий из второго граничного условия вопрос — избыточная информационная емкость головы этого модификанта. То есть, насколько я понимаю, полушария большого или конечного мозга должны быть полностью сформированы, — Затонов вопросительно посмотрел на жену.
Подсказка последовала немедленно:— Возраст шести–восьми лет. Но так как процесс передачи содержимого специализированного сервера растянется минимум на десятилетие, то начинать перекачку имеет смысл уже в четыре–пять.
— Пока собственная накопленная информация, то бишь, память модификанта, еще не заполнила все доступные свободные нейроны, — благодарно кивнул Павел. — А как насчет дальности связи? Даже при вдвое большей типовой ширине канала ментосвязи, чем у генаев…
— Порядка тысячи двухсот килогерц, — опять подсказала Сюзанна.
— При одном и двух десятых мегагерца, — согласился подполковник, — типовой полукиловатный приемо–передатчик дотягивается максимум на сотню тысяч километров. И увеличивать мощность практически бессмысленно — зависимость дальности от накачки выходного каскада почти не зависит. То есть отсюда с Олимпа до Наташки никак не достать.