Карающая длань законотворца

Руф Оксана

Почему?

Я прижала палец ко лбу, стараясь усилить мыслительную деятельность.

Почему после перерождения жизнь моей семьи стала казаться ничем иным, как притворством? Неужели, я, будучи той собой, не смогла разглядеть лицемерие за улыбками? Лгали все, но все ли лгали осознанно?

Чёрт-те что, а не перерождение.

Эй. Сиятельство. Тьфу, Священство. Слышишь?

Обращаться к богу подобным образом… но мы с ним не один пуд песка вместе сожрали, так что мне можно. Наверное. Ну не убьёт же он меня в конце концов, а всё остальное вполне можно пережить.

Но

сколько бы я ни звала, Святейший молчал. Это было впервые за три года плотного общения. И мне это не нравилось, да. Потому что я уже успела привыкнуть к нашим постоянным перепалкам и мысленным сражениям.

Пока я молча взывала к сообщнику, мама успела пересечь двор и обойти дом со стороны конюшен и плаца, на котором даже сейчас тренировалась личная охрана отца. Среди звона мечей и глухих вскриков я услышала странное шипение.

— Мамочка. — Я подёргала маму за локон, чтобы привлечь внимание. — Хочу туда.

— Туда? — Герцогиня повернулась к плацу, прищурилась и качнула головой. — Нет, моя девочка. Леди не должна смотреть на это. Только мужчины могут держать в руках оружие.

— Я хочу!

— Нельзя, Диела.

— Но я хочу!

Тьфу. Самой противно от этого, но что поделать. Признаваться матери в том, что я уже давно умею держать в руках меч нельзя. Ещё подумает, что единственная дочь сошла с ума, потом проблем не оберёшься.

— Диела, НЕТ.

Умела маменька сказать, как отрезать. Если сейчас продолжу требовать зрелища, то останусь без сладкого на ужин и сказки от Миэлы на ночь. Нет, конечно, как таковые сказки мне были не нужны. Просто вечер — единственное время, которое нянюшка могла посвящать мне, так как мама занималась братом.

Замолчав, я сделала зарубку в памяти: узнать, что в сундуке, куда его поволок служка, приехавший с хозяйкой, и почему со стороны тренировочного плаца слышалось шипение.

В следующий раз придётся идти одной. Страшно до жути, потому что в личной охране отца были те, кого за глаза называли берсерками. К слову, антрацитовая стража подчинялась только императору, но недавно нашей семье было выделено несколько человек, из тех, кто только закончил Школу Имперцев. И именно по этой причине мне нужно было как можно скорее попасть на плац.

Потому что тогда, двадцать лет и одну жизнь назад, первыми, кто напал на нас — были именно они. Люди, давшие клятву защищать наш род ценой своих жизней.

Глава 4

Бессмысленное ожидание хоть какого-то знака от Святейшего надоело до зубовного скрежета. Мой Бог, наставник и главный двигатель партизанского движения исчез. Пропал с концами и больше не появлялся.

По всей видимости ему надоело играть в спасение мира, и он решил как следует отдохнуть. Ну и ладно. Сама справлюсь.

После визита Бертазы прошло уже несколько дней, но я так и не смогла выбраться из дома. По какой-то причине Тира не спускала с меня своих змеиных глаз. Как будто специально ждала подвоха и случая, чтобы расквитаться за непокорность.

Устав сидеть в выделенных для занятий покоях, я решительно встала и подошла

к окну. На сей раз матушка оказалась права. Смотреть на это леди было категорически нельзя. Берсерки славились жестокостью, беспощадностью и полным бесчувствием к собственным ранам. Вот и сейчас, двое из отряда сражались насмерть, игнорируя окрики и приказы командира. Сцепились как дворовые шавки за кость, ломая друг другу руки, ноги и остальные кости. Шлемы, которые всегда скрывали их лица, едва держались на перевязи, так как первое, что сделал каждый из них — это ударил противника в лицо, раскалывая защиту надвое.

Когда я подошла к окну, битва уже заканчивалась. Хватило одного удара в грудь и двух по ногам, чтобы одного из берсерков свалило с ног и вырвало кровью.

Увидев поражение, командир махнул рукой и отвернулся. Поверженного за руки и за ноги оттащили к конюшне и бросили лицом в корыто с водой.

Никто к нему не подошёл, никто не вызвал лекаря.

Ни одного из этих воинов не волновала судьба проигравшего.

Вот поэтому я всегда, всегда боялась этих бездушных тварей. Во время войны они убивали всё, что движется и имеет хоть какое-то отношение к нашему дому. Всем известно — антрацитовая стража подчиняется императору. И если Его Величество подарил нам нескольких стражей, была ли в этом какая-то выгода лично для правящего дома? Могло ли оказаться так, что вся эта бойня была затеяна только для того, чтобы вырезать подчистую герцогский дом де Гралья? Антрацитовая стража шпионы Его Величества?

Кстати говоря, после смерти родителей и уничтожения нашего имущества, первым на пути восстания под командованием Дражена встал род ди Тариярд. Императора Аганеша и императрицу Гражецу убили не сразу. Сначала их пытали. Долго, кроваво и противоестественно. Маленького Иэля выкрали из дворца и переправили через хребты за несколько дней до начала восстания…

Возможно ли, что император счёл предателями нашу семью и нацелил свой меч на хранителей именно по этой причине? Тогда антрацитовая стража действовала именно так во имя хозяина, а не Дражена?

— Леди Диела. — Тира закрыла обзор и протянула пальто с перчатками и шляпкой. — Вам пора прогуляться. Хозяин дал разрешение на прогулку в саду.

В саду?

Странно.

В саду разрешалось гулять только маме с Каудиром. Изредка его выводила Миэла. А так… Для нелюбимой дочери ворота сада открывались только по большим праздникам. Естественно, мой день рождения в число этих дат не входил.

Так что это было очень, очень странно.

Я бы даже сказала пугающе необоснованно.

— Леди Диела, вам надлежит одеваться самой.

Ну сама так сама.

Я взяла из рук няньки вещи и не спеша оделась. Мне не впервой испытывать на себе подобное пренебрежение. Сначала отец, которого — подумать только! — не устроил цвет кожи новорождённой дочери, потом родившая, наконец, наследника мать; слуги, для которых я была не более, чем досадной помехой; дворецкий, не особо скрывающий своё презрение; не гнушающиеся остротами рыцари, ну и так далее. Так что уж говорить о демонице, для которой дочь соперницы словно кость в горле.