Кардинал Ришелье
Шрифт:
Надо сказать, что откровенность этого предложения застала флорентийку врасплох, и она начала бормотать что-то об освящении брака папским легатом. А потом, увидев недовольное выражение лица Генриха, она прошептала:
– Я с удовольствием выполню любое желание моего короля и супруга.
В ответ Генрих широко улыбнулся, а испуганную Марию, уже понявшую, что ее ждет, стала бить дрожь, словно, несмотря на множество грелок, ей никак не удавалось согреться.
А король тем временем уже скинул с себя одежду и лег рядом с Марией.
Современник тех событий Жедеон Таллеман де Рео рассказывает:
«Когда
И откуда только у этого автора такие интимные подробности? Наверное, добрый король Генрих IV и вправду мылся очень редко – мыться часто считалось в те времена во Франции почти грехом. Посему в свою первую брачную ночь Мария Медичи и вправду могла иметь пренеприятнейшее испытание. Может быть, это и не была «волна отвратительной вони», но все равно – запах от короля исходил не самый приятный, и изнеженная итальянка не только не ощутила любовного опьянения, но и с трудом сдержала приступ тошноты. Но, как отмечает Ги Бретон, «они вступали в брак не для того, чтобы развлекаться, и на следующую же ночь, несмотря на неприязнь друг к другу, они мужественно встретились вновь ради общего дела и постарались потрудиться не напрасно».
В любом случае, на следующее утро у Марии Медичи хватило такта и выдержки никак не показать своего отвращения. Более того, она улыбнулась и мило объявила:
– Я покорена и очень рада, что нашла короля Франции молодым и полным сил.
На что Генрих галантно ответил:
– Я тоже не обманулся в своих ожиданиях. Вы, мадам, весьма красивы и грациозны.
Понятно, что они так не думали, а весь этот словесный спектакль был устроен исключительно для «представителей общественности». На самом деле новобрачные сочли свой первый супружеский опыт не особенно удачным, и у каждого из них была на это своя причина. Мария про себя называла Генриха «грязным невеждой», а король – едва ли не вслух – наградил ее такими определениями, как «дряблая толстуха» и «неопытная дура».
На следующий день король дал бал в честь Марии Медичи.
17 декабря 1600 года кардинал Пьетро Альдобрандини провел в церкви Сен-Жан благословение молодоженов, и оно было отмечено невиданными торжествами. Церемония закончилась лишь к четырем часам, когда уже стемнело, а потом вновь состоялся бал в честь супруги короля.
Потом Генрих IV оставался в Лионе еще некоторое время: ему нужно было подписать мирный договор с герцогом Савойским. В результате договор этот был успешно подписан 17 января 1601 года, а вслед за этим король уехал в Париж. Мария Медичи со своей многочисленной свитой поспешила последовать за ним.
Но в Париже король надолго не остановился. Не прошло и пяти дней после того, как он покинул Лион, как он, сославшись на неотложные государственные дела, галопом помчался в Вернёй, где его ждала очаровательная Генриетта де Бальзак д’Антраг. Получается, что прибывшая во Францию флорентийка очень быстро заставила Генриха IV вспомнить о такой стройной и такой остроумной по сравнению с ней любовнице. В самом деле, неужели мужчина после стольких трудов не может позволить себе немного наслаждения?
А тем временем парижане хотели устроить королю
Первую ночь во французской столице Мария провела во дворце кардинала Гонди, и лишь потом она получила возможность обосноваться в Лувре.
И тут надо сказать, что в те времена Лувр был совсем не таким, каким он выглядит сейчас. Мария Медичи тогда пережила своего рода потрясение при виде этого сооружения и даже решила, что с ней сыграли злую шутку. Она-то рассчитывала вступить во что-то, сравнимое с великолепными дворцами ее родной Флоренции, а ее встретили мрачные серые стены, грязь, пыль и грубая мебель, пригодная разве что для свалки. А запахи!.. В общем, нет никакого смысла объяснять, что почувствовала молодая женщина, перешагнув порог своего нового жилища.
Но делать было нечего, и весь остаток зимы и весну 1601 года Мария Медичи осматривала достопримечательности Парижа и его окрестностей. При этом она часто останавливалась в Фонтенбло, где тогда еще вовсю велись строительные работы. Надо отметить, что Генрих IV все-таки занимался украшением и благоустройством своих владений, и Мария Медичи, чтобы ему понравиться, делала вид, что ее все это тоже очень интересует.
Рождение будущего короля Людовика XIII
Мария, безусловно, была матерью
с излишествами, но и Людовик XIII
был трудным ребенком.
27 сентября 1601 года Господь, благословляя монарший брак, одарил Марию Медичи сыном. Произошло это в Фонтенбло, и мальчика крестили именем Луи.
Король был настолько счастлив, что день рождения наследника престола был тут же объявлен национальным праздником. Что же касается парижан, то они встретили новость о рождении дофина (а это был будущий король Людовик XIII) с огромным воодушевлением. Массы народа высыпали на улицы города и принялись благодарить Господа за ту милость, которую он сотворил для их любимой Франции.
Генрих IV выглядел пьяным от счастья и выражал всяческие знаки внимания своей жене. А она – своему мужу. Рассказывают, например, что однажды королевская чета направлялась в Сен-Жермен, и при переправе на пароме неловкий кучер опрокинул карету в реку, и не избежать бы Марии Медичи верной гибели, если бы ее не вытащили за волосы. И все якобы восхитились тем, что, едва придя в себя, королева справилась о судьбе короля.
Кардинал де Ришелье в своих «Мемуарах», описывая этот случай, отмечает:
«Поскольку главным для нее было нравиться королю, она приучилась быть терпеливой даже в том, в чем нетерпеливость не только простительна для самых сдержанных женщин, но и вполне пристойна».
С другой стороны, он же отмечает и тот факт, что Генрих IV «многих дарил своим вниманием». Словно в подтверждение этого его любовница Генриетта де Бальзак д’Антраг 3 ноября того же года также родила мальчика, которого нарекли Гастоном-Генрихом (впоследствии он станет герцогом де Вернёй и губернатором Лангедока).