Каре для саксофона
Шрифт:
– Но этот поезд курсирует раз в неделю! Следующий будет только в четверг! У меня встреча!
– А вы думаете, российские коллеги подтвердят вашу честность быстрее? Проходите, гражданин, разберёмся!
"Продюсер" бросил прощальный взгляд через вагонное стекло Еве. "C"est la vie", - пожала она плечами.
– За что его?
– спросила проводница у строгой дамы в хай-тековских очках.
– Ясно за что, за маниакальную склонность к замужним женщинам! Если бы не Эдуард Сергеевич, он мог бы напасть на меня этой ночью, - вздохнули тяжело "очки".
С перрона зашли сотрудники брестской таможни, быстро собрали и тут же вернули паспорта. Затем
На польской стороне в вагон тоже вошли таможенники, наполнив пространство голосами и суетой. Молодой польский офицер бесцеремонно открыл дверь в купе Евы.
– Оружие, контрабанда, наркотики, документы, пожалуйста, - увидев молодую красивую девушку, улыбнулся и заученно произнес он.
– Только паспорт и билет, - протянула документы пассажирка.
– Вещи к досмотру, - продолжил офицер, листая паспорт и отвлекаясь на совершенство женского тела, слегка обнажённого поползшей вверх майкой при извлечении багажа из верхнего отсека.
– Вы музыкант? Откройте, - его внимание привлек закрытый футляр с инструментом.
– Да, - щелкая замками, спокойно ответила хозяйка саксофона. Таможенник лениво оглядел инструмент:
– Какой он все-таки красивый... Выставочный? Антикварный?
– Нет, концертный рабочий Альт.
– Сыграйте, - таможенник то ли сомневался, то ли шутил, разглядывая сверкающий раструб.
– Нет проблем, - улыбнулась Ева и быстро с помощью лигатуры прикрепила трость к мундштуку.
Короткий отрывок известной мелодии легко закружился в маленьком пространстве купе, выпорхнул в ночной вагон, открывая притворенные двери и растворился. Правда, профессиональный слух исполнительницы всё же ощутил легкую дисгармонию звучания.
– Браво, жаль очень мало времени, - весело отреагировал таможенник, возвращая паспорт и покидая купе.
Наконец, шум стих, и поезд не спеша тронулся дальше.
Утром примерно в десять часов в купе, опираясь на трость, вошёл Олег Петрович и сел напротив. Набалдашник трости с головой льва, отшлифованный временем, гордо взирал на Еву вместе с мягким взглядом хозяина.
– Ты очень талантлива. Я всегда нахожусь под впечатлением от твоего блюза...
– Спасибо за вашу эмоциональную отзывчивость. Мягкий бархатный блюз - это состояние души!
– искренняя "улыбающаяся" радость вдруг вырвалась наружу, не желая прятаться и скромно отсиживаться в музыкальном сердце.
Рука старика скользнула во внутренний карман безупречного тёмно-коричневого костюма. Он слегка наклонился к Еве и вложил что-то в её ладонь.
– Ты умница!
– старик встал.
– Носи постоянно. Увидимся.
А затем толкнул тростью дверь и поспешно вышел.
Лишь теперь Ева разжала пальцы, на ладони дарило блеск кольцо с большим зелёным камнем, через прозрачные грани которого просматривалась корона, словно скопированная с рыцарского шлема или щита. Для её пальчика украшение было чуть великовато, но смотрелось стильно: "Интересно, это плата за mini-концерт перед таможенником или за аренду инструмента нынешней ночью и установку mini-камеры? Какая разница! Прислушаюсь к внутреннему голосу - "не париться". Хороший выход, когда покидать вагон ещё рано, а возвращать "гонорар" уже поздно" - она покрутила подарок и надела на средний палец левой руки. В наушниках вторил голосу разума Фредди Меркьюри "...хочу вырваться на свободу".
Ева всё же проверила Альт, не пострадал ли звук. Её тонкий слух фальши не уловил.
Видеокамеру Ева сразу даже взглядом
Далее Ева ехала одна. Купе было полностью оплачено до Ниццы. Соседи, Антон и Сергей, словно ошпаренные выскочили из вагона в чешском Бржецлаве, не доехав до места назначения.
Время тянулось медленно, предстояло ещё почти сутки провести в вагоне. Ева взялась бы репетировать, прорабатывая сложные в исполнении музыкальные фрагменты, но в сложившихся обстоятельствах это было исключено.
Отвела душу, поболтала по телефону с подружкой Юлькой, которая уже два года жила заграницей.
– Привет! Не виделись-то сколько! Всё из-за твоей Америки! Не может быть, мы с тобой в Монте-Карло?!
Насмешливый голос в трубке уверенно согласился: "Я тоже скучаю по волынке"
– Но-но! Это француз Сельмер Марк VI, мой любимый Альт! Прошу не путать с шотландским деревенским пузырём!
В пути ничего примечательного не происходило, кроме наличия странного субъекта, наблюдавшего за ней на остановках. Однажды этот тип даже заглянул к ней в купе, задержал взгляд на кольце и почтительно поздоровался. "Определённо кольцо начинает магически действовать на плотно сложенных мужчин, впрочем, и на меня тоже!" - подумала Ева, рассматривая чистый изумруд яркого глубокого зелёного цвета.
Поезд весело стучал колёсами, вагон мерно покачивало, от чего ложка в стакане позванивала, наполняя типичным дорожным сопровождением купе. За окном спускался сумрак, и лишь мелькающие время от времени фонари мешали накрыть окно тьмой.
Завтра Ницца!
"Классика жанра -... не суетись"
Аэропорт. Стеклянные двери приветливо распахнулись передо мной, приглашая вовнутрь. Зал ожидания был наполнен - лето. Пробежав глазами электронное табло вылетов, я сразу же направился на регистрацию, до вылета рейса Аэрофлот-177 Москва-Ницца оставалось два часа. Где-то здесь меня должен был ждать Аркадий Борисович Свирский - клерк от Федерации спортивного покера России. Звучит, конечно, глуповато, покер сложно отнести к спорту, с таким же успехом можно было бы создать федерацию по ловле бабочек, или любителей морских свинок, но эти парни свой громадный куш в 90-ые, на волне демократии, срубили - молодцы. Именно они, почувствовав послабление, начали повсюду открывать покерные клубы и казино, где крутились рулетки и шуршали карты на зеленом сукне. Где денежные потоки избранных делали богачами, а остальных бросали на дно. Суммы были настолько умопомрачительными, что криминал, в конце концов, полностью затмил этот бизнес. Аркадий Борисович выжил. Это был высокий, крупный весельчак, лет шестидесяти, с землистым цветом лица - видимо, пошаливало сердце, - словоохотлив и коммуникабелен. К молодежи всегда относился по-отечески, передавая, как он считал, драгоценнейший опыт. Сколько я его знал, он никогда не доходил до призов. Но после вылета в первой половине турнира активно болел за оставшихся, вел какие-то переговоры с организаторами, устраивал встречи, словом, являлся представителем Федерации покера в России. Я звонил ему накануне уточнить некоторые детали турнира, и выяснилось, что мы летим одним рейсом.