Карела Рыжий Ястреб
Шрифт:
Крик чайки повторился, на этот раз уже совсем близко. Он был еще тревожнее и грознее. Табасх почувствовал нечто недоброе.
– Карела, спустись-ка вниз, – попросил он, видя, как девушка встала на ноги и пытается все же разглядеть в ночном небе невиданную птицу.
– Зачем? – удивилась Карела.
– Я прошу тебя спуститься с этого камня! – повысил голос Табасх. – Это может быть опасно! Пожалуйста!
– Вот еще, – пожала плечами Карела.
Скорее чувствовал Табасх, чем видел, как с высоты поднебесья камнем падает на них несчастная
– Нет, Ганда! – Он вскочил на нога. – Не делай этого, Ганда!
Но было поздно. Громкие хлопки сильных крыльев, крик чайки и испуганный вопль девушки слились воедино. Белая чайка спикировала сверху на стоящую на валуне Карелу. Взмахнув руками, чтобы защитить голову, девушка отпрянула от удара грозного клюва, оступилась и соскользнула вниз.
Сердце оборвалось у Табасха. Пытаясь хоть что-нибудь разглядеть внизу, он заспешил туда, оскальзываясь на крутых влажных камнях. А чайка не успокаивалась. Она носилась над ним туда-сюда с громкими криками, несколько раз задев юношу крыльями по голове. Но он не обращал на нее внимания.
Увидев внизу неподвижное тело, Табасх почти скатился с тропы, ободрав колени.
– Карела! – Он осторожно перевернул тело своей подруги, с ужасом представляя, что вместо милого личика вполне может увидеть размозженное месиво. Но внешне девушка была в порядке. Проклиная все на свете, и эту Ганду, так некстати попавшуюся ему в горах, и эту темную ночь, не позволяющую ему даже выяснить, насколько серьезны повреждения, Табасх ощупывал Карелу и от ужаса ничего не мог понять.
Чайка кричала где-то совсем рядом. Табасх не мог понять, где она, что она еще задумала, и когда птица снова начала атаку, он едва успел наклониться над Карелой и заслонить плечом лицо подруги от удара птичьего клюва.
– Будь же ты проклята! – в отчаянии выкрикнул стигиец.
Он разогнулся и нашел взглядом стремительный силуэт, снова начавший падать на них.
Не помня себя от ярости, Табасх выставил вперед руку. Извилистая белая молния сорвалась с его ладони и охватила чайку.
Страшно, не по-птичьи вскрикнула чайка и упала на камень рядом с Табасхом, поглощенная белым колдовским огнем.
Пока горела на камне чайка, в свете холодного пламени Табасх успел осмотреть Карелу. Бедняжка была без сознания, но ран Табасх так и не нашел. Обрадовавшись, Табасх заставил себя успокоиться и выполнить все, что следовало. Легкие поглаживания умелыми руками, способными нести не только смертельный огонь, влили свежие силы в обездвиженное ушибами тело – и вот девушка уже открыла глаза.
– Табасх, – простонала Карела. – О боги, почему она накинулась на меня?
Табасх не успел ответить. Взгляд Карелы упал на мертвенно-белый огонь, шевелящийся рядом на камне.
– Во имя мудрой Иштар, что это такое, Табасх? Она села с помощью юноши, и пока он, затаив дыхание, поддерживал ее за плечи, Карела, не отрываясь, смотрела, как обугленное птичье тельце теряет очертания, превращаясь в бесформенную кучку пепла.
– Это ты? Это ты ее сжег? –
– Но она… Она же сбросила тебя! – гневно отозвался Табасх. Больше он не испытывал к Ганде того сострадания, которое подсказало ему вчера превратить потерявшую от ужаса рассудок девушку в чайку. Лучше бы он воспользовался ее телом, как и прежде, или убил бы ее сразу.
– А кто такая Ганда? – подозрительно спросила Карела.
– Так звали чайку, – коротко сказал Табасх.
– Откуда ты можешь это знать? – удивилась Карела и встала на ноги с помощью Табасха.
Табасх не ответил, но, немного потоптавшись, разогнув ноги и потерев рукой ушибленные места, Карела почти утвердительно уточнила:
– Ты знаешь ее имя, потому что она появилась в горах оттуда же, откуда и белая крыса?
– Ох, Карела, ничего-то от тебя не скроешь, – вздохнул юноша. Какой был смысл отпираться? – Ты права.
Только не думал я, что чайка окажется еще мстительней крысы. Готов побиться об заклад, что Бриан и за кучу золота не захочет ко мне приблизиться. А Ганда не побоялась. Клянусь Деркэто, я не хотел ее убивать, ни тогда, ни сейчас. Она сама во всем виновата!..
– Может быть, – Карела оглянулась на пепел. – Хотя поверить трудно.
– Клянусь, Карела! Я не смог сдержаться, я очень испугался.
– Испугался? – Карела вытаращила глаза. – Ты? Чего же?
Табасх пожал плечами:
– Она могла тебя убить!
– Да, пожалуй, могла, – кивнула Карела. – Ты, похоже, совершил типичную мужскую ошибку. Знаешь, Табасх, постарайся, никогда не становиться врагом женщины. Причиной вражды может стать любая случайность, но длиться такая вражда будет вечно.
– Какие умные дочери у офирских солдат! – восхитился Табасх. – Эту мысль тебе тоже отец подкинул?
– Мой отец был кофийцем! – поправила его Карела. – А мать – немедийкой. Так что я тоже полукровка, как и ты, Табасх. А смешанная кровь, как известно, это не так уж плохо во всех отношениях.
Что иного оставалось стигийцу, кроме как согласиться.
– А почему именно чайка, Табасх? – вдруг спросила Карела.
– Не понял, – растерялся юноша. Карела с досадой поджала губы:
– Ну что тут непонятного? Я спрашиваю, почему эта бедняжка стала именно чайкой, а не совой и не ласточкой? Почему Бриан стал крысой, я понимаю. Но почему чайка?
– Не знаю, – протянул Табасх. – Она была беленькая, наверное, бритунка. Может быть поэтому…
Табасх вдруг различил в темноте, как хитро прищурились глаза Карелы, когда она спросила:
– А если бы я оказалась на месте Ганды, кем бы ты меня сделал?
– Да вразумит тебя сиятельная Деркэто! – испугался Табасх. – Еще чего удумала! Не то, что говорить, даже думать об этом не желаю!
– И все же, Табасх! – азартно выкрикнула девушка. – Ну, говори же! Надеюсь, не курицей?
– Ну ты скажешь тоже! – рассмеялся Табасх. – Ты стала бы… Не знаю, как тебе это понравится, но я сделал бы тебя ястребом.