Карелия
Шрифт:
— Да вы понимаете, что вы говорите?
— Я то понимаю, а вот вы, кажется, слушаете не внимательно! Я ведь специально уточнила, что женщин нужно подбирать МУДРЫХ, а не умных или с лозунгами в зубах бегающих! И чем больше вы дадите прав, тем больше выиграете в итоге, ведь у каждой женщины очень много прав, но часто ли мудрая женщина ими пользуется и уж точно никогда всеми! И заметьте, что для любой женщины страшнее, оказаться перед судом с его присяжными и прокурорами или перед взрослыми мудрыми женщинами такого совета. Первые всего лишь решают, где и как нарушен закон, а вторые судят, что ты из себя представляешь как девушка или женщина. Поверьте, я бы лучше высшую меру в суде получила, чем перед такими матерями услышала лёгкое порицание! Но важно, что не любая мать, у которой ребёнок Герой, становится "Матерью Героя", а только отдельные избранные, это сразу отметает
И им можно переподчинить совет по Материнству и Детству, и эта хорошая задумка начнёт эффективно работать. И по возможности оставить минимум тех, кто может на него выходить и давать распоряжения, хотя, какие распоряжения можно давать Матери, только просьбы, но чиновники зверюшки хитрые и могут любое начинание в бумажках утопить! Но это дело перспективы! Такой совет нужен в мирное, а не военное время, а сейчас есть возможность к его созданию неспешно и вдумчиво подготовиться… И не привязывайте его к партии. Это вопрос не партийный, но очень важный и гораздо более идеологический и воспитательный. Почему его не привязывать к ЦК и вообще ВКП(б), потому, что материнство не партийное явление, да и накидывать на женщин рамки марксизма-ленинзма — это глупость, любая мудрая женщина в такой структуре при ЦК работать откажется сразу, и правильно сделает. Я бы тоже отказалась! И не нужно морщиться. Это сейчас у нас мудрый руководитель, а кто знает, кто придёт ему на смену…
А вот с чем тянуть нельзя, это ввести дополнение к форме награждения наградами даваемыми "посмертно". Это вообще тонкий момент. Какой смысл в награде, если человека уже нет? Ребят вот наших погибших орденами наградили… Кого наградили? Вот для таких случаев и ввести траурную форму награды. Тот же орден или медаль, но уменьшенный на кулоне и в траурной ленте, так сказать, спасибо Родины за достойного сына или мужа, можно такую же награду сделать и для ношения на груди для отцов, а лучше выше других наград, если есть свои, прямо над сердцем. Вот это уже всем и без разбора, без каких-то привилегий, просто уважение и память, но с полным статусом государственной награды с вписыванием в документы и под номерами. Поверьте, что одно это решение в разы поднимет уважение к наградам…
А с многодетными, ну, это совершенно другая сторона и другое направление, которое со сказанным никак не соотносится. И в день утверждения "Материнского Совета" ввести вместо дурацкого "Восьмого" марта "День Матери", в который и поздравлять всех женщин, девочек и девушек, последние ещё не матери, но они ими станут, а главное понятно всем, с чем поздравляют и чего желают. А не непонятный праздник в честь разогнанной полицией стачки чикагских ткачих! Это только сильно вывернутые через левое ухо мозги могли такое праздником назвать. Но время весеннее для праздника хорошо и люди уже привыкли, поэтому только сдвинуть его на несколько дней на четвёртое марта, пусть и ткачихи там где-нибудь на заднем плане останутся на первое время. И ткачих не обидим и мусульманам реверанс, ведь в исламе это день матери, а для мусульманина мама сразу после Аллаха, то есть почти святая. Представляете насколько такой шаг выбивает почву из-под мулл и муфтиев разных? Что можно сказать против власти, которая вслух утвердила почитание главной святыни любого правоверного? И нет нужды хоть где-то эти вещи официально связывать они и так у кого надо свяжутся. Вот вам, скажите честно, с чем бы больше понравилось свою жену поздравлять с праздником Матери или с днём поминания каких-то чикагских ткачих?
— Это же надо было так всё вывернуть… Само собой с днём Матери, да я и раньше не с чикагскими ткачихами поздравлял…
— Но праздник то в честь ткачих! И раз уж зашла речь про праздники, то двадцать третье февраля спорный повод для праздника, где те полки якобы красной гвардии из-под Гатчины, которая потом куда-то испарилась, и вообще уже фактически началась гражданская война, в которой брат на брата! Не хорошо это! Нужно оставить как одну из дат, как годовщину ледового побоища на Чудском озере. Да и флот то тут, каким боком? А вот день почитания Православного Воинства уже в России был и это же день почитания Георгия Победоносца — змееборца, там, в первых числах мая где-то. Да и время для парадов хорошее и погода шепчет…
Во время разговора комиссар обронил, что тогда выходит надо нынешние награды мужскими объявлять, на что Сосед чуть не взвился:
— Товарищ комиссар! — И он даже не заметил такого обращения, слишком тон у меня вышел возмущённым. —
А Звезду Героя не давать выше уровня командира полка или бригады. Это наверно последний уровень, где ещё не началась стратегия и есть тактика с личным мужеством и непосредственным участием… Товарищ Сталин из всех наград носит только звезду Героя Социалистического Труда, чем являет нам образец скромности и личной гордости, самоуважения, если угодно. Вот с кого стоит брать пример! И крайне ответственно подходить к вопросу награждения повторными орденами, не медалями (которые мы помним, больше памятные знаки), а орденами, если первый за десять сбитых самолётов, то второй не меньше чем за ещё двадцать, а третий за ещё пятьдесят. Нельзя девальвировать награды и сводить их до уровня разменной монеты, как в России отношение к Георгиевским крестам Временного правительства, когда их направо и налево раздавали. Чтобы и через тридцать лет "Орденоносец" звучало гордо и сильно… И очень подумать про памятные медали, вроде двадцати лет РККА. Такие вещи до уровня медали и госнаграды поднимать нельзя ни в коем случае. Пусть будет в статусе памятного знака, чем плохо? Тем более, если давать не всем…
Словом, проболтали мы очень долго, и много ему Сосед выговорил, порой я в осадок выпадала от его перлов и поворотов, но Смирнов действительно дядя умный и слишком многое в сказанном было по его прямому профилю. Я не думаю, что даже четверть сказанного он когда-нибудь решится озвучить, но даже десятая часть сделанных закладок это важно и не мало! А если ещё сработают все изложенные во втором письме нюансы! Эх! Ещё ведь письмо отправлять нужно! Как там мои вещички у Митрича лежат. Кстати, вот вспомнила о вещах:
— Ой! Извините! Александр Феофанович! Как хорошо, что вспомнила, у меня ведь часы товарища старшего лейтенанта остались, я сейчас скажу, чтобы принесли…
— А может себе оставишь? А Сергею я объясню…
— Нет! Спасибо! Да и большие они очень, на мою руку не красиво…
Я выскочила в коридор, побежала к Панкратию Архиповичу и принесла часы Викулина, его нож и планшет командирский, который каким-то чудом в моём мешке оказался.
— Вот, всё, других его вещей у меня нет…
— Что сказать… Спасибо! И ему будет приятно, я думаю… Не надумала ещё, чем я тебе помочь смогу?
— Надумала, но не знаю, как сказать…
— Говори как есть, а уж я буду думать, как это сделать…
— Больше всего я хочу, вывезти маму и малых братика и сестричку из Ленинграда к бабушке в деревню. Папа работает, мама там с маленькими, нечего ей в городе делать…
— Думаю, что это не сложно будет, запишешь все их данные и адрес бабушки, думаю, что быстро сделаем. Но ведь ты ещё что-то не то, что "Больше всего" хочешь… Давай, а то это не для тебя, а для твоей семьи больше…
— Ну, да… — Я встала, выпрямилась. Он, увидев это, тоже подобрался. — Товарищ армейский комиссар! Я летать хочу…