Карфаген 2020. Апгрейд
Шрифт:
Исполнитель мертв, все в порядке. Остается вопрос: как им удалось вычислить исполнителя? В чем он прокололся?
Рыжая журналистка пытает черноволосого полицейского с трехдневной щетиной, и он выдает:
— Бомба была у ребенка в рюкзаке, и девочка что-то знала о преступнике. Потому снайпер, а может, снайперы, которые вели его, девочку тоже убили. Я еще не разобрался, кто такие трикстеры и чего они хотят, и выводы делать не могу. Но точно с этими терактами не все так просто, как кажется.
Гамилькар
— Господин мой Ваал счел тебя недостойным жизни.
И понимает, что для активации проклятия не хватает касания.
— Сандрино, я хочу, чтобы Тальпаллис сдох, позаботься об этом! — Гамилькар переключает канал на новости для пятой ступени и видит заседание совета.
Речь держит Ульпиан Магон, который тоже не должен жить. И стоящие на пути Гисконы. И все, кто ставит под сомнение величие Ваала. А значит, его, Гамилькара, величие.
Не сдержавшись, он срывает со стены фотографию воплощения мятежной Танит, комкает и бросает о стену.
— Я все равно найду тебя. И ты пожалеешь.
Глава 17
Чужой среди своих
Эд читает информацию, украденную с корпоративного сайта «Бонуса Эс», сжав виски и кусая губы.
— Вот сволочи, — бормочет он, пролистывая текст переписки сотрудников с высшим уровнем доступа, из которого ясно, что поступил свеженький заказ на почки, группа крови четвертая, резус-фактор отрицательный.
Кандидатов нашли через день после поступления заказа: двух двенадцатилетних девочек и мальчика-подростка. Девочек быстро отсеяли, мальчик сейчас проходил дополнительную проверку.
Брать его планировали через два-три дня.
— Тут есть личное дело парня, — зевнув, говорю я. — Выясни, кто такой, где живет. Надо бы установить ему маячок, потому что непонятно, что за П-1, куда его собираются доставить, и где это находится. С большой вероятностью твой брат там же.
— Если он еще жив, — Эд вскакивает и начинает мерить комнату непропорционально длинными ногами.
— Вот и проверим, — снова зеваю.
В дверь стучат, в проем просовывает голову мать Эда, на вид ей лет тридцать пять, а программа говорит, что почти пятьдесят, и она ярая культистка Ваала.
— Эддард, я поесть приготовила. Вы бы ужинали и спать, тебе завтра на дежурство.
— Леон мой напарник.
Женщина издает протяжный вздох.
— Леон… Пожалуйста, присмотри
— Мама, перестань! Не все потеряно.
Женщина ставит на стол ужин и оставляет нас, предлагая мне переночевать у них. Я еле волочу ноги и не вижу смысла отказываться. Прямо тут на ковре и уснул бы, но надо еще кое-что проверить.
— Эд, ты список учредителей смотрел? Инфа в отдельной папке.
Я приступаю к трапезе, потому что аппетит после тренировки зверский.
— Сейчас, — Эд занимает место за компом, близоруко щурится, бледнеет, краснеет, голубые глаза наливаются свинцом. — Охренеть! Ты посмотри! — Он выделяет имя, одно из пяти.
— Рамадан Гиссо, — проговариваю я. — Подожди-ка. Гиссо… Это ж фамилия нашего сержанта! Рамадан — его отец или брат?
— А я-то думал, чего Оллеб палки в колеса вставляет… А он вмазан просто!
Картинка в голове складывается. Вот почему гражданин с более высокой ступени прозябает во внешнем патруле! Что-то он должен держать под контролем. Возможно, горячие головы типа нас с Эдом. А может, его функция — прикрывать похитителей во время операции и не давать ход уголовным делам.
Эд вскакивает, переворачивая стул.
— Убью суку! Если брата зарезали, собственноручно вскрою Оллеба и намотаю его кишки на кулак!
Меня накрывает волна его гнева, но отделяю свое от чужого и говорю:
— Сядь!
Эд меня не слышит, он покраснел, жилы не шее вздулись, глаза налились кровью. Надо успокаивать парня, а то наделает глупостей, еще набросится на Оллеба с обвинениями, и квест я провалю.
— Я сказал — сел и успокоился! — рявкаю я, и командный тон работает, Эд съеживается, садится на стул, становится маленьким и жалким. — Слушай меня. Ты сможешь вести себя, как ни в чем не бывало? Нужно подготовиться, и мы накроем их всех. Я знаю как.
— Смогу, — кивает он.
— Вот и хорошо. Предложение заночевать у тебя в силе? На службу пойдем вместе.
Мне достается комната похищенного подростка, но кровать у него большая, как у взрослого. Раздеваюсь, чтобы улечься, но чувствую на себе пристальный взгляд. Включаю свет, оборачиваюсь и вижу на столе статуэтку Ваала, ощущение такое, будто взгляд божества прожигает меня насквозь.
Бросаю идола в ящик с канцелярией и заваливаюсь спать, но, несмотря на усталость, долго ворочаюсь из-за ощущения чужого внимания.
Отправляясь на службу, опасаюсь, что набыченный молчаливый Эд не выдержит, спугнет Оллеба, и разработка похищений, которая так удачно складывается, накроется медным тазом. Это волнует меня гораздо больше, чем предстоящая зачистка, где мне придется играть на стороне врага.