Карибская сага(Логово льва-новая редакция)
Шрифт:
Самолёт плавно покачал крыльями, сигнализируя, что их заметили.
– Каким же маршрутом он добирался сюда? – начал размышлять как всегда не в меру любознательный Банкин. – Наверное, так: Селигер – Ладожское озеро – Онежское озеро – дальше не знаю. Может – Нотозеро, или сразу – Имандра? Как думаешь, командир?
Ник только досадливо отмахнулся, мол, отвяжись, не до ерунды…
Сделав два круга над озером, биплан резко пошёл на снижение и мягко приводнился (вернее, прикомарился), безжалостно разметав в стороны буро-чёрный ковёр ни в чём неповинных насекомых.
Ещё две минуты после того, как
На жирующую рыбу появление биплана, казалось, никакого впечатления не произвело: громкое чавканье не прекращалось ни на секунду.
Распахнулась оранжевая дверца с двумя горизонтальными синими линиями, в дверном проёме возник улыбающийся майор Музыка.
– Здравия желаю, товарищ капитан! Прибыл по личному приказу комиссара второго ранга Бессонова! Должен передать вам лично в руки секретный пакет! – браво отрапортовал Музыка, не утерпел и поинтересовался, глядя на живой мохнатый ковёр, окружавший самолёт со всех сторон. – А что это такое, Никита Андреевич? Никогда не сталкивался с подобными катаклизмами…
– Ерунда, просто комарики, – благодушно ответил Ник и тут же резко сменил тон: – Не отвлекайтесь, майор! Давайте сюда пакет!
Выполнить этот приказ оказалось непросто: от самолёта до берега было достаточно далеко, а пакет (вернее – конверт), оказался очень лёгким. Пришлось майору одолжиться у лётчика увесистой гайкой и куском тонкой проволоки. Проколов концом проволоки конверт насквозь, Музыка прикрепил к нему гайку и ловко перебросил послание Бессонова на берег.
Ник подобрал конверт, выбросил уже ненужную гайку в сторону. Ознакомившись с содержанием письма, он скупым жестом подозвал к себе Банкина и сообщил:
– Плохие новости, друг Гешка. Лёха Сизый, мать его, пропал. Посетил господина Аматова в городке Клагенфурте и – пропал…. Нет, от Аматова он вышел живым и здоровым, поинтересовался расписанием пассажирских судов, выходящих из французских и испанских портов, заказал местное такси и съехал вместе с вещами из гостиницы. Последний раз наши люди видели его на железнодорожном вокзале. Дальше след теряется…. В соответствии с приказом Бессонова, я прямо сейчас на этом биплане вылетаю на запад, на какой-то жутко засекреченный аэродром, километров девяносто в сторону от Кандалакши, а уже оттуда – в сторону Швеции. Подробностей не знаю, сообщат на аэродроме. Тебе приказано срочно возвращаться в Ленинград, там всё объяснят – касательно дальнейших шагов….
Прощание получилось скомканным и каким-то неуклюжим. Мэри неловко чмокнула Ника в небритую щёку, молча, провела ладошкой по его волосам, Банкин ограничился крепким рукопожатием, а Вогул подарил свою курительную трубку и смущённо попросил:
– Ты это, начальник-Никита, приезжай к нам ещё. На охоту сходим с тобой, на рыбалку…
На секретном военном аэродроме Ника встретили громоздкий АНТ-4 и злой до невозможности Маврикий Слепцов – собственной персоной.
Увидав Ника, который вылез из биплана на деревянный настил пирса, нависавшего над водами местного озера, Слепцов тут же разразился потоком отборных ругательств:
– Так и растак всех на
Минут через десять заслуженный полярный лётчик, забиравший в своё время с неверной льдины легендарных челюскинцев, наконец-то выдохся и замолчал.
– Ну, всё сказал, козлобобер недоделанный? – обратился к нему Ник. – Тогда, Мавр, старый ты перец, иди сюда – обнимемся, что ли.… Да, а выпить-то, друг мой, не найдётся ли случаем? Как сейчас помню, у тебя же коньяк всегда был припрятан – где-то там, в хвосте самолёта…
Обнялись, коньячку выпили, обменялись последними новостями и неприличными свежими анекдотами.
– Рад за Лёху Сизого и его симпатичную жёнушку! – сразу же заверил добрый Мавр. – Двойня – это просто отлично, мать его! Увидишь – приветы передавай от меня…
Не стал Ник ему говорить, что Лёха пропал без вести.
Во-первых, данный факт являлся служебной тайной.
А, во-вторых, зачем понапрасну расстраивать хорошего человека? Ему же ещё самолёт вести по маршруту…
Вскрыл Ник светло-коричневый конверт, переданный ему Слепцовым, и ознакомился с содержанием очередной начальственной инструкции. Предстояло прыгнуть с парашютом над финским хутором Халкипудос, что находился в двадцати километрах южнее городка Оулу.
Там должны были встретить, переправить через Ботнический залив в Швецию и помочь добраться до Стокгольма, где, ясен пень, будут даны следующие указания.
– Вот же, служба наша, мать её, всё бы им играть в конспираторов, – пожаловался Ник. – Нет, чтобы сразу всё сказать: так, мол, и так, конечная точка маршрута – такая-то, маршрут – такой-то. Тогда и все нюансы можно было бы продумать заранее, всё спланировать тщательно. Так нет, выдают информацию по крохотным кусочкам, всё опасаются утечки. А какой в этом смысл? Всё равно где-то там, на самом верху, сидит себе дятел и постукивает регулярно всем потенциальным противникам и врагам…. В чём тут заключается глубинный смысл? Кто мне объяснит?
Мавр только плечами пожал, допивая из горлышка бутылки коньячные остатки, а потом распорядился:
– Бесполезно, брат Никитон, задавать мне такие сложные вопросы. Это ты у нас – рыцарь плаща и кинжала, а я – простой извозчик, куда велят – туда и везу…. Кстати, а чего это ты расселся? Иди вон в тот домик, подбери себе одежду потеплее. Минут через сорок стемнеет, будем взлетать – согласно установленного графика…
Экипировался Ник знатно: короткий полушубок на оленьем меху, утеплённый лётный шлемофон, ватные штаны, собачьи унты, толстые, вязанные из мохнатой овечьей шерсти перчатки.