Карибская сага(Логово льва-новая редакция)
Шрифт:
Утром следующего дня поручили прибывшим индейцам-помощникам упаковывать груз в походные тюки, а сами – в полном составе – отправились к дону Аугусто: попрощаться, выслушать последние советы, пожелания и наставления.
Старик уже вовсю ходил, слегка опираясь на массивную трость чёрного дерева.
Визитёры пошли через парк в сторону белоснежного пляжа, к морю, которое в минуты раздумий и расставаний никогда никому не мешает разными глупостями.
Постояли над шикарным обрывом, что грозно нависал над пляжем, поглазели на морские загадочные дали.
Над морем висела лёгкая
Над дымкой маленькими истребителями носились неугомонные стрижи и чёрно-белые морские ласточки.
Дон Аугусто, стоявший на самом краешке обрыва, обернулся и внимательно оглядел отряд. Куликов, засмущавшись, отошёл в сторону, ну, не мог он нарушить приказ и на рассвете следующего дня уходил на север, к Флориде.
– Удачи вам, ребятки, – негромко промолвил старик. – Жаль, не могу компанию вам составить. Слишком стар и немощен…. В тех местах я побывал почти двенадцать лет тому назад. Незабываемые впечатления. Извините, подробней рассказать не могу – слово давал. Одно скажу – будьте максимально осторожны, опасные те места…
Дон Аугусто осторожно прихватил Ника под локоть, отвёл в сторону и попросил:
– Андреас, береги, пожалуйста, Анну. Если почувствуешь серьёзную опасность – сразу уводи её оттуда. Если не послушается, то ногу ей прострели, да и волоки в Сан-Анхелино. Очень красивая женщина, нельзя такой погибать. Нельзя…. А встретишься в тех местах со всякими необычными делами, то восприми всё – как должное. Негоже Страннику удивляться чрезмерно, пора бы уже и привыкнуть к тому, что наш Мир многолик, загадочен и многомерен…
Вечером сеньора Сара Монтелеон часто вздыхала, изредка бросая на Джедди тревожные взгляды. Тяжело это – провожать любимого ребёнка, пусть и приёмного, в дальнюю дорогу. Тем более, чётко зная, что предстоит ему путь трудный и опасный….
Глава двенадцатая
Там, где очень много диких обезьян
Они встали в кромешной темноте, до рассвета оставалось ещё часа два – два с половиной. Из-за ближайшей банановой рощицы доносились резкие вскрики беспокойных попугаев, в конюшне настороженно вздыхали-всхрапывали лошади и мулы, словно бы предчувствуя предстоящие трудности и опасности пути.
Умылись, при свете свечей и масляных светильников оделись в походную хлопчатобумажную одежду защитного цвета, плотно позавтракали яичницей с беконом и пышными пшеничными булочками с натуральным деревенским маслом, вволю напились крепкого сладкого кофе, навьючили на мулов поклажу, тщательно заседлали лошадей.
– Обязательно нужно в первый день дойти до Круглых холмов, – объявил ещё два дня назад Джедди. – До них, родимых, тянутся сплошные джунгли и болота, нельзя там останавливаться на ночлег, если, конечно, среди нас нет самоубийц…
Построились в походный порядок, когда уже засерело кругом, а на востоке появилась тоненькая-тоненькая розовая нитка.
Сеньора Сара подошла к каждому в отдельности, пожелала удачи, держась ладонью левой руки за старинную ладанку, висевшую на её стройной шее, капитану Зорго крепко пожала руку, нежно почесала Маркизу за ухом, Джедди
Всё, тронулись!
В качестве авангарда выступал индеец Хосе верхом на пегом муле, за ним катил возок с Зорго, Айной, Джедди и Маркизой, далее следовали все остальные, Банкин – замыкающим. Первые два километра проехали по хорошей грунтовой дороге, по обеим сторонам которой тянулись молодые кофейные плантации, апельсиновые, лимонные и банановые рощи. Крестьяне и наёмные батраки всевозможных цветов кожи, с лопатами и мотыгами на плечах, уже направлялись к своим рабочим местам, посматривая на незнакомый отряд спокойно и равнодушно.
В этих благословенных краях никогда не ощущалось недостатка в различного рода авантюристах и прочих непонятных личностях, постоянно спешащих куда-то по своим сомнительным, но иногда и очень серьёзным делам.
Ник без устали вертел головой по сторонам: голубые далекие горы, полные неизъяснимой печали и зовущие в дорогу – прочь от родного очага, застыли у самого горизонта, небольшое стадо белоснежных лам, пугливых и грациозных, как наши детские сны, замерли у обочины дороги, глядя вслед путешественникам своими влажными глазами-миндалинами.
Взошло приветливое солнце, впереди показалась тёмно-зелёная стена – никогда не засыпающие до конца беспокойные джунгли.
По джунглям передвигаться можно только там, где вырублены просеки. Причём, эти просеки желательно – хотя бы раз в два месяца – дополнительно прочищать, беспощадно вырубая острым мачете молодые ростки тропических быстрорастущих деревьев и кустарников.
Пока что отряд следовал по главной просеке, ведущей прямо к столице и поэтому поддерживаемой практически в идеальном состоянии. Ехали с вполне приличной скоростью, получая даже определённое удовольствие от этой поездки, слегка напоминавшей экскурсионную прогулку.
Ника только немного смущала какая-то нездоровая тишина, стоявшая вокруг и только изредка нарушаемая противными и резкими вскриками павианов, шумно резвящихся где-то в глубине зарослей. Один раз – со страшным шумом – просеку пересекла огромная стая зелёных попугайчиков, насчитывавшая несколько тысяч крикливых особей. Да ещё змеи иногда проползали в непосредственной близости от копыт коня. Совершенно разные змеи: однотонно-бурые и покрытые изысканными разноцветными узорами, совсем крохотные и полутораметровой длины, тонюсенькие карандаши и с человеческую руку толщиной…
Часа через три, повинуясь жесту Джедди, отряд свернул на узенькую второстепенную просеку, отходившую от главной строго на север.
На перекрёстке располагалось очень странное сооружение: словно кто-то Всесильный вырезал сегмент многоступенчатой пирамиды с крохотной площадкой на самой вершине. Хосе, ехавший первым, слез с мула, перепоручив его заботам своего напарника Хорхе, следившего за остальными мулами, и, вооружившись мачете, пошёл вперед – расчищая остальным путь. Скорость передвижения по маршруту снизилась до минимума, через полчаса сделали короткую остановку – для позднего второго завтрака (или уже раннего обеда?), и очередного совещания.