Карибский кризис
Шрифт:
— За авторизацию спасибо, сегодня же заберём, раз уж мы сюда приехали… — поблагодарил я, — а вот с условиями… Роль Сименса в общем процессе велика. Оборудование надёжное, доктора его знают, любят. Очень высок авторитет, всем известно, что эту технику можно обслуживать в Волгограде, а не гоняться за инженерами по всей стране. Поэтому…
— Поэтому какова ваша роль как нашего дилера? — перебил Вебер. — Мы можем с таким же успехом сами выйти на конкурс.
Я продолжил, проигнорировав реплику:
— …поэтому на тендер мы выходим с этим оборудованием, а не с каким другим… С подачи Халанского мы провели в
Тут я поднес указательный палец к своим губам:
— …читайте по губам: Си-менс! Да, между прочим, если в областной больнице техзадание можно смотреть и так и сяк, то в онкодиспансере и Михайловке, где основные деньги, более четырёх миллионов долларов, оно написано строго под Сименс, никаких левых на конкурсе не будет. Опять же, Нина Алексеевна, главврач ОКБ, была у нас в Петербурге, и когда мы с ней обсуждали… различное оборудование, то само собой получилось, что темой обсуждения стал Сименс. Любим мы немцев, чего уж там! Дело не в этом. Дело в том, что, уравнивая нас со всеми левыми пассажирами, которые звонят вам сюда на базу от нечего делать, ковыряясь в носу, вы, таким образом, перечеркиваете все наши заслуги и продвигаете наших конкурентов. Вот и всё.
Выдержав паузу, я добавил:
— Мы тратим на вас всю нашу нерастраченную любовь…
— Ваша история заслуживает всяческой похвалы, но, — возразил Вебер, — что творится сейчас?! Со мной встречался некий господин Давиденко, он утверждал, что у вас серьезные проблемы. У вас огромные долги, на вас ополчился ОБЭП, вас привлекает УНП…
— Кто такой Давиденко? — спросил Маланюк у Рената.
В ответ Ренат презрительно скривил губы и махнул рукой — мол, «никто». Маланюк понимающе кивнул.
— …Госнакркоконтроль… — тем временем продолжал Вебер. — В облаздравотделе при упоминании вашей фирмы как-то странно на нас смотрят. Складывается впечатление, что положение Совинкома сильно пошатнулось, вот-вот арестуют счет. И что тогда?!
— Давиденко — мелкий жулик, фигляр, — парировал я, — какое-то время был у меня на содержании, выполнял разные поручения. Когда я отказался от его услуг, он создал конкурирующую фирму — Югмедсервис. И теперь пытается вести свою игру. Шарахается, спотыкается, хромает на обе ноги — в общем, играет, как может. У Югмедсервиса нет пока лицензии, поэтому Давиденко временно проталкивает дружественный Юнитекс. Как только Югмедсервис получит лицензию, Юнитекс вышвырнут, как использованный презерватив.
Сделав паузу, я докончил:
— Но, опять же, дело не в этом. Пускай себе канаются, как хотят. Зачем тебе, Алексей, этот проходимец, который тебе сам, лично, ничего не сделал? И никогда ничего не сделает. Что он может?! Подарить улыбку на ладони?!
— Охотно тебе верю, Андрей, — воодушевляясь, произнес Вебер, — но как ты объяснишь реакцию облздравотдела? Не забывай, что все три тендера — областные.
— Алексей, ты ведь встречался с заместителем облздравотдела, с Филипповым?
Вебер утвердительно кивнул. Я продолжил:
— Так ничего удивительного в этом
— Хорошо, Андрей, а как ты мне можешь объяснить вот это? — с этими словами Вебер вынул из портфеля листок и положил его передо мной. Лицо Маланюка, сидевшего рядом, осветилось любопытством.
Это было поддельное письмо (копия) от Сименса, в котором удостоверялось, что принадлежащий ООО Совинком на правах собственности ультразвуковой сканер «Acuson 128 XP» действительно имеет стоимость триста тысяч долларов — эту бумагу мы сделали для того, чтобы взять кредит в Волгопромбанке. Каким-то образом оно попало в руки Веберу, который решил меня скомпрометировать перед Маланюком.
— Это письмо, причем с живой печатью, — пояснил Вебер, — я видел у госпожи Литвиненко, председателя правления Волгопромбанка. Меня к ней водил директор компании Юнитекс, чтобы показать свою состоятельность.
И он победно посмотрел на нас. Я сделал знак своим друзьям, означавший: «совсем забрехался». Они понимающе кивнули в ответ. И я сказал:
— Алексей, я проживаю в Петербурге. Моими делами в Волгограде какое-то время занимался Давиденко вместе со своими шестёрками. Так получилось, что кредит в Волгопромбанке оформляли они. Коль скоро эту справку тебе показали…
На последней фразе я акцентировал внимание, так как был уверен, что этот документ Вебер получил из рук Расторгуева.
— …в банке, вероятно, она была сделана Давиденко, или кем-то из его шайки именно для кредита. Теперь ты понимаешь, с кем связался? Они же махровые жулики. Надо же! Показали себя во всей своей красе!
Вебера не так-то просто было переубедить. Он выложил очередной козырь:
— Но твои долги, Андрей! Пятьдесят миллионов — откуда такая задолженность? Может ли Сименс заключать договор с компанией-без-пяти-минут-банкротом?
В свете этого убийственного довода я оказался на редкость невосприимчивым к эмоциям. Я ответил:
— Знаешь, Алексей… утверждение, что Совинком близок к банкротству, превышает всё, что может вообразить дурной человек с богатой фантазией.
Вебер, доставая из рыжего кожаного портфеля какие-то бумаги:
— Хорошо, Андрей, ты хочешь сказать, что все документы, предъявленные Давиденко…
Я напрягся в ожидании новой порции компромата, которым, очевидно, Расторгуев и Паперно снабдили Вебера под завязку. Но тут Маланюк бросил несколько веских фраз, под давлением которых спор прекратился. Он сказал, что крепко держит в руках «дружественные Сименсу фирмы», что сумеет внушить господину Давиденко правильный взгляд на вещи и что…
— …Незачем принимать строгие меры против старательных ребят, пользующихся любовью областных чиновников у себя в регионе и незаменимых с точки зрения продвижения Сименса.
Шумно выдохнув, он добавил:
— Алексей, давай с тобой сейчас определимся, как мы можем помочь ребятам выиграть тендер! Дать им эксклюзивную авторизацию и отозвать все остальные, или дать нормальные цены. Давай решать, чего, как… потому что нам нужен результат.
С удрученным видом укладывая бумаги в портфель, Вебер ответил: