Карибы
Шрифт:
Похоть довлеет над чувствами. Всегда. Так было, и есть, и будет.
Адам показал девчонке это здесь и сейчас.
Больно? Да.
Возбуждает? Да!
– Да! Да… Энни, да…моё, моё…- Выстанывал Адам, с каждым толчком приближая себя к развязке, - Моё, только моё…не отдам, - а изливаясь, зарычал громко и по-звериному, через мгновение, рухнув на Энни, не выпуская ее шею. – Не отдам…
Он был уверен, что прикоснись этот паренек к Энни без его ведома и разрешения, то Адам порвал бы того голыми руками. Как и Энни, посмевшую хоть одним глазком глянуть похотливо
Но урок этот был нужен.
Нужен и ему, чтобы еще раз удостовериться, что он и только он хозяин этого тела и этой души.
И ей. Чтобы девка вспомнила кто он на самом деле.
Уже переведя дыхание, Адам выпустил из пальцев затекшую шею девки, увидел наливающиеся синяки, опустился к нежной коже и провел по следам от пальцев губами. Легонько, осторожно, мягко. Откинул мокрые от пота завитки волос с лица Энни и заглянул в ее лицо.
Скорбная складка меж бровей, сжатые искусанные губы и из-под сомкнутых ресниц горькая слеза прокладывающая дорожку по испачканной щеке…
– Больно?
***
Карибы. Встреча девятая.
***
"Кто я для тебя?"
Адам и сам не смог бы вот так запросто ответить на этот вопрос.
Или смог бы, но не сейчас, не в этом месте.
В этом темном закутке, провонявшем похмельной кислятиной и пряными ароматами секса, у Адама было лишь одно желание.
– Будешь плакать, я оставлю тебя здесь на всю ночь.
– Произнося эти жесткие слова, он ладонью стер слезы с щек девки.
Скомканное одеяло с корабля валялось в углу. Адам подтянул его и завернул Энни как ребенка, взял с табурета большую кружку с пойлом непонятного вида и сорта, отхлебнул.
Чертово зелье обожгло глотку и огненным ручейком пролилось по горлу. Адам крякнул от неожиданности и удовольствия. Ух, злое пойло! Протянул кружку девке, но сразу передумал. Поднес к губам Энни и почти насильно влил глоток-другой, не забыв похлопать по спине, когда девка зашлась кашлем. Пойло уже ударило в голову и разогнало огонь по венам. Но давать напиваться он ей не даст, помнил о "маленьком пристрастии" дочери Бразильца.
Голая девка, завернутая в тряпку, пьяно икала и размазывала слезы по лицу, а Адам, обняв ее за плечи и прижав спиной к своей груди, укачивал размеренно и монотонно выговаривал.
– Меня надо слышать и слушать, девочка. И будет тебе не только кнут, но и пряник...- Поцеловал светлую макушку и продолжил, - Куда ты без меня, девочка? Ну, вот куда?
А сам про себя добавил "Куда и я без тебя"...
***
По возвращении на корабль, капитан оставил сестру в каюте, а сам занялся делами. Команда видела как кэп оращается с сестрицей, но в тоже время никого это не удивляло. Баба она и есть баба. Хотя Энни была неплоха и даже не мешалась на корабле.
Энни затихла и затаилась в своем углу как мышь. В принципе, Лона это устраивало.
Пока девка соскребала себя грязь и закутывалась в одеяло в кабаке, капитан успел получить наводку. Конечно, за дукаты, конечно, за хорошую сумму. В Мансанильо двигается английский
Как раз прекрасное начало карьеры рейдеров для команды "Санта Аны".
И если Энни не вылезет из своей каюты еще дня два-три, то это к лучшему.
Выловив в предобеденное время юнгу, Адам приказал тому не отходить от каюты сестры капитана и докладывать после отбоя обо всем что сделала и сказала Энни. Пацану не слишком понравилось поручение, но перечить не посмел и метнулся к каюте.
Бригантина была маневрена из-за прямых парусов на фок-мачте и с косыми на грот-мачте. Все восемнадцать пушек были перенесены с испанских судов еще Вейном и каждая были в превосходном состоянии. Хотя Адам надеялся, что до прямого обстрела дело не дойдет, ведь даже на самый крупный барк больше 4 пушек пихнуть было невозможно.
Он учёл все ошибки и просчеты в оснащении своего потонувшего корабля, все недостатки в подготовке команды.
Только человек далекий от Атлантики и Карибов мог подумать, что пираты - это сброд без дисциплины и закона. Во время рейда даже ни капли спиртного не водилось на борту, а кэпы флибустьеров обладали более глубокими знаниями и навыками, чем многие капитаны королевских судов.
Квартирмейстер с Лоном провели ревизию вооружения, боцман прошелся с парочкой матросов по трюму. "Санта Анна" была готова к атаке. За сутки! Готова!
А Адам был готов повести команду на абордаж. Аж руки чесались и клокотало все внутри от жажды битвы, крови, смерти. Он истосковался по битвам. Засиделся возле юбки Энни.
Энни Бэттон.
Нет. Не ступит даже на шаг он в сторону этой девки. Не до нее. Не сейчас.
Когда сообразит, что всё Адам делает лишь ради нее, тогда и будет разговор. А сам он распинаться перед Энни не намерен.
***
Слишком много и часто в его жизнь вмешивались провидение и мистика. Слишком туманны и загадочны были перспективы его существования в том или ином из миров, поэтому полагаться на чудо, на милость моря он не мог.
Склянки пробили отбой, всем надо было набраться сил перед атакой. Только смотрящий на марсе остался на посту.
Юго-восточный бриз подгонял бригантину в нужном направлении, паруса похлопывали на ветру и поскрипывала оснастка корабля. За руль встал боцман, чтоб не проворонить с первыми лучами добычу.
Адам сидел у грос-мачты на ящике с приготовленными кошками - крюками для абордажа.
Стоило только капитану прикрыть глаза, как он провалился в полусон, который закружил и понес его туманными тропами прошлого.
Запахи моря смешались и стали отдавать жарким песком арены, фланелевая рубаха с закатанными рукавами и кожаные поручи сковывали тело, плотные штаны и высокие сапоги мешали, давили. Хотелось скинуть с себя всю одежду, остаться, как когда-то, в набедренной повязке и кружить по арене с коротким мечом в руке. В районе солнечного сплетения разворачивался, растекался по жилам огненный змей - предвкушение боя. Кровь приливала к пальцам рук, сжимающим щербатые края ящика, к лицу, что Адам подставил ночному бризу.