Каркуша или Красная кепка для Волка
Шрифт:
Ребята на мое праведное возмущение дружно фыркнули и захихикали, стараясь не привлекать лишнего внимания, дабы нашу теплую компанию не выгнали с насиженного места. А я вот их веселья не разделяла, совершенно. Нет, парни у меня были в целом мирные, довольно вменяемые и даже не обделенные вкусом, талантом и вдохновением. Вот только применяли они все эти свои положительные стороны исключительно в угоду собственному изощренному чувству юмора.
Про то, что совесть и любовь к ближнему своему у них отсутствовали в принципе, утонять думаю не надо?
— Но клево же было, —
— Ага, — скептично фыркнула, скрестив руки на груди. — Особенно мне, на ковре у декана. Я так не краснела, даже когда яблоки на соседней ферме тырила и от сторожа улепетывала, с риском получить заряд соли пониже спины. И повторять такой опыт как-то не тянет, нервы мне мои дороже. Ну так что? Поможете?
— А есть варианты? — после секундного молчания, не менее скептично переспросила Жанка, дернув точеным плечиком в рваной майке. — У тебя щас такое выражение лица, ну чисто дите малое, у которого конфетку отобрали. Даже если и желание не горишь, а все равно совесть мучить начинает заранее! И вообще…
— Короче, — приложился рукой по столешнице, Макаров оборвал все дальнейшие рассуждения. И, обведя притихших дам суровым взглядом, вперился им в меня, недовольно протянув. — Ладно, Каркуша. Мы тебе поможем. Но взамен ты обещаешь в течение всего оставшегося учебного года нас не видеть, не слышать и не знать, где мы можем обитать. Договорились?
— Договорились, — довольно улыбнувшись, я пожала протянутую руку нашего местного панка и, оглядевшись по сторонам, выудила из рюкзака еще одну пачку распечаток. — Вот, тут все, что мне нужно, в каком виде, примерные наброски, ну и… Все, что может, в принципе, пригодится. С вас смета к пятнице. Лучше в первой половине дня, что бы я декана поймать успела. И да, срок на изготовление максимум три недели. И нет, это не я такая сволочь… Это жизнь такая с… Ну вы поняли, да?
— Вали уже, несчастье, — махнула рукой Инка, вычитываясь в мелкий шрифт и вглядываясь в мои схематичные наброски. Пишу я, как курица лапой, так что ребятам предстояло еще расшифровать все, что там написано, а потом уже ругаться по поводу объемов, масштабов и сроков. — Ну ешкин кот, Каркуша! Заведи ты себе штатного писаря, что ли?! Твои каракули проще сжечь, чем разобрать.
— Настоящие рукописи не горят, — многозначительно подняв палец вверх, я вернула козырек бейсболки на его законное место и, прихватив рюкзак, удалилась в неведомую даль.
Ну как неведомую? В гости к куратору группы, который ну очень настойчиво и даже почти вежливо намекнул о необходимости зайти к нему на чашку чая, кофе и внеплановый разбор полетов. Последнее, конечно, в сообщении не прозвучало, да…
Но предчувствия меня по этому поводу еще ни разу не подводили!
Этот раз исключением, к моему вящему сожалению, не оказался. Я еще до учительской не дошла, где Олег Евгеньевич сегодня царил в глубоком одиночестве, разнося в пух и прах черновики наших дипломников, как мне уже все доложили, все объяснили и даже изволили фальшиво посочувствовать. Так что когда напротив двери я нос к носу столкнулась с Жарковым, спрашивать, что случилось, не потребовалось. И так, все доказательства произошедшего, как говориться, были на лицо и иные части тела.
Причем,
Вид у Олежека был занимательный. Под глазом фингал, плавно перетекающий в синяк на переносице, рассеченная бровь, следы укусов на руках, криво залепленные пластырем и сбитые в кровь костяшки прямо таки кричали о том, что кое-кто не так давно подрался. И красота эта неописанная зыркнул на меня исподлобья, руки в карманы толстовки сунул и бросил недовольно:
— Опять ты…
— Ну, предположим не опять, а снова… — мимоходом отметив, как одногруппник бережно и сковано двигает одной рукой, сдвинула кепку на затылок и потерла лоб.
— Ну судя по твоему цветущему виду, сарафанное радио у нас работает на совесть и даже почти не врет. А теперь, пока нас не схватили за шкирку и не проверили на прочность наш вестибулярный аппарат, колись, Павлик, что случилось.
— Не твое дело, Каркуша!
— Жарков, не беси меня, пожалуйста. Нервов нет, новые не завезли, а впереди еще полдня, которые у меня распланированы по минутам, — вытащив телефон, пролистала новые сообщения и недовольно дернула плечом, отстукивая носком кед рваный ритм. — Мне еще за город выбраться надо успеть и вернуться оттуда до темна. Не ты ж меня повезешь, так что не трать время, рассказывай!
К моему вящему удивлению наш задира коротко глянул на меня и… Поведал свою историю. В общих чертах она совпадала с тем, что мне «добрые» однокурсники и прочие знакомые рассказать успели, пока я сюда из библиотеки добиралась. Как в свое время высказался Сеня, подтверждая народную мудрость, на каждую гайку найдется свой болт с левой резьбой. Вот и на Жаркова нашлась компания с факультета основ безопасности жизнедеятельности. Красивая такая, накачанная и горящая жаждой укоротить Олегу не в меру острый язык.
В чем именно они не сошлись во мнениях, парень признаваться категорично не пожелал. Зато уточнил, что, не смотря на количество противников, держался с ними на равных и кое-кто выглядит куда как страшнее, чем он сейчас. Я за него искренне порадовалась, ага. Вот еще бы на глаза эта стачка никому не попадалась, вообще бы цены им не было! А так…
Их заметил секретарь ректора и настучала заму по воспитательной работе. Тот в свою очередь вычислил по камерам, кто участвовал в данном мероприятии и, как сказанули сегодня представители худфака, вуаля! Ну а раз Жарков не просто на моем факультете, но еще и в моей группе, чего ж я удивляюсь-то срочному вызову к куратору на ковер?
— Дурак ты, Жарков, — вздохнула, поправляя кепку и морально готовясь к лекции в исполнении Олега Евгеньевича.
— Эй! Они первые…
— Да мне параллельно-перпендикулярно! Решили подраться, так хоть не палитесь так безбожно! — закатав рукава толстовки, я стянула кепку с головы, медленно вдохнула-выдохнула и постучала в дверь, тут же заглянув в учительскую. — Олег Евгеньевич! Можно?
— Воронова… Как же я рад вас виде-е-еть… — и куратор так улыбнулся, что даже у меня сердце в пятки уйти успело, предварительно составив завещание. Сглотнув, я нахмурилась и, уцепив пытавшегося сбежать Олежека за локоть, вошла в кабинет, с покорно и повинно склоненной головой.