Карл XII, или Пять пуль для короля
Шрифт:
Некоторые шведские и русские источники свидетельствуют о том, что на пути до обоза — около десяти километров — шведов постоянно обстреливали с тыла и флангов какие-то нерегулярные части: донцы, башкиры, татары, ногайцы, причем не только из ружей, но и из луков. Принц Вюртембергский, например, приводит численность этих преследовавших: две тысячи казаков и калмыков и шесть драгунских полков. Возможно, это были те самые шесть полков Волконского, посланные на помощь Скоропадскому, но, судя по всему, действовали они робко и нерешительно.
... Но если шведы оправились от шока поражения, то русские с радостями победы как-нибудь тоже справятся и непременно скоро появятся здесь, под Пушкаревкой. Поэтому, пока русские празднуют победу, нужно уходить. Бежать. В первую очередь, конечно, Карлу XII и его приближенным, а как быть с остальными тысячами солдат и офицеров?
Королю
В Новые Сенжары около двух часов утра первым прибыл король, за ним — Юлленкрук, потом генералы. Кровать короля внесли в какую-то избу, перевязали ему рану и устроили «военный совет в Новых Сенжарах», правда, в отличие от военного совета в Филях, шведам не на чем было сидеть, и генерал-квартирмейстер вместе с Хордом и полковником Дюбеном сели на пол. Левенхаупт, заменивший Реншёльда, как самый старший военачальник, предложил королю перейти на восточный берег Ворсклы здесь, в Новых Сенжарах, и через татарские степи продолжить путь в Крым. Король спал, его разбудили и сказали, что русские следуют за шведами по пятам и что можно воспользоваться хорошим бродом в Новых Сенжарах. Король был обессилен и практически невменяем, от него могли добиться лишь краткого ответа: «Да, да, делайте как знаете».
Здесь к шведам присоединился драгунский полк генерала Мейерфельта, а Юлленкрук выехал вперед к Переволочне, чтобы осведомиться о средствах переправы через Днепр, Перед выходом армии из Новых Сенжар Зильтман, Понятовский и Левенхаупт, получившие сведения о том, что русские их преследуют, посовещавшись, предложили Карлу послать к русским парламентера — генерала Мейерфельта — с поручением искать встречи с царем. В задачу генерала, пишет Энглунд, входило задержать преследователей, дата шведской армии возможность уйти за Днепр, а заодно попытаться раздобыть сведения о размерах и планах русской армии. Для этого Мейерфельта снабдили «полномочиями» для находившегося в плену графа Пипера на ведение с царем мирных переговоров. Король надеялся оставить генерала под залог и вернуть Пипера из плена. Однако царь на хитрость не поддался: преследование шведов не отменил и Пипера из плена не выпустил [180] .
180
Царь отпустил Мейерфельта к Карлу XII в Турцию с предложением о мире, согласно которому Россия оставляла за собой Прибалтику и Южную Финляндию, Дания — Сконскую провинцию Швеции, а король Август восстанавливался на польском троне. Кроме того, Петр требовал в обмен на Пипера выдать Мазепу. Карл ответил отказом, но согласился на предложение начать переговоры об обмене пленными генералами.
Когда Карла после отдыха положили снова в карету и шведы по западному берегу Ворсклы продолжили движение, находившийся при короле граф Бъельке попытался напомнить ему о броде через реку и о возможности перехода на ее восточный берег. Не открывая глаз, Карл XII пробормотал: «Юлленкрук знает дороги!»
А Юлленкрук конечно же все это время изучал дороги, в первую очередь его интересовали возможности переправы через Днепр у Переволочны. Один из мазепинских казаков сообщил ему, что в это время года Днепр можно перейти вброд. Естественно, он ему не поверил. Когда же Юлленкрук прибыл в Кобеляки, то встретился там с командиром южного отряда подполковником Сильверхъельмом, который заверил доверчивого старика, что часто бывал у Переволочны, знает там каждый куст и обеспечит армию необходимыми плавсредствами.
Марш на юг проходил практически вслепую, без всякого руководства. Единственный, кто хоть как-то переживал и чувствовал ответственность за маршрут, за армию, был Юлленкрук. Левенхаупт ехал, погрузившись в собственные мысли и бросая на окружающих полные апатии взгляды. Возможно, он все еще перебирал в своем уме детали своих стычек и разногласий с Реншёльдом.
На пути к Днепру встретилась еще одна удобная переправа через Ворсклу — в районе населенного пункта Китенка, причем шведы могли располагать там достаточным количеством лодок и плотов, чтобы перейти на левый берег Ворсклы почти у самого ее впадения в Днепр, Юлленкрук, ехавший впереди, оставил в Китенке кавалерийский пост с наказом предупредить о переправе Карла XII, когда он доберется до этого места. Но король, вероятно обнадеженный ложной информацией генерал-квартирмейстера, проехал мимо. Осмотрев 10 июля (29 июня) берег Днепра, Юлленкрук нашел тамошние условия для переправы совершенно неподходящими и хотел даже вернуться обратно в Китенку, но что-то помешало ему это сделать, и события стали развиваться по самому неудачному варианту.
Скоро в Переволочну прибыл король, а за ним подошла и вся армия. Юлленкрук стал высказывать Карлу сожаление по поводу того, что он не воспользовался кишенкской переправой, на что растроганный и смущенный Карл пробормотал: «Ну, ну, я могу и повернуть обратно!» Но повернуть обратно, хотя до Кишенки нужно было пройти всего несколько километров, шведам психологически было не так просто: идти на запад, откуда они пришли, было как-то надежнее, а поворачивать на восток, где находились русские, было страшно. Это подспудное чувство довлело над беглецами и, по всей видимости, диктовало и определяло способ мышления всего окружения короля и военного руководства во главе с Левенхауптом. Мало кто задавался мыслью о том, что навстречу безопасности можно двигаться — после переправы через Ворсклу — и по левому берегу Днепра.
Когда шведы увидели необозримую водную гладь, ими овладела настоящая паника. Многие офицеры и генералы бросились к Карлу XII и стали умолять его позаботиться в первую очередь о собственной безопасности, потому что без короля пропадет Швеция. Король был слаб, соображал плохо и на все реагировал довольно вяло. Тогда придворные и военное руководство взяли решение на себя и стали организовывать переправу короля на другой берег реки. В первый и последний раз в своей королевской жизни, шутят шведские историки, Карл XII выпустил из рук абсолютную власть и на несколько часов стал конституционным монархом.
Но, несмотря на свою слабость и высокую температуру, король отчаянно сопротивлялся этой идее, и уговорить его воспользоваться переправой на другой берег Днепра, в то время как обреченная армия останется на этом, было не так-то просто. Как герой, он был должен оставаться со своей армией до конца, невзирая ни на какие опасности. Как король, он должен был спасаться, ибо он отвечал за всю страну.
Когда Левенхаупт бросился на колени перед кроватью короля и со слезами на глазах стал умолять его согласиться, тот схватил генерала за грудь и оттолкнул его от себя со словами: «Генерал не знает, что говорит! Мне нужно думать совершенно о другом, о более важном!» Левенхаупт продолжал умолять и приводить доводы, что у них нет никакого выбора: или все попадут в плен, или будут убиты в сражении.
— Да, да, но пусть сначала прозвучат выстрелы! — отвечал король.
К Левенхаупту присоединились Юлленкрук и другие генералы и придворные, они все как один, во имя безопасности королевства, стали упрашивать Карла согласиться переправиться на другой берег Днепра. Воля к сопротивлению у большинства солдат и офицеров сломлена, шведы либо сдадутся в плен русским, либо погибнут в волнах реки. На короля такие аргументы не действовали.
— Они станут сражаться, когда я им прикажу! — упрямо твердил он.