Карлссон, который живет на крыше (Пер. Л. Брауде и Н. Белякова)
Шрифт:
— Не-а! Мы его не впускали. Он сам явился, — сказал Малыш.
Но все-таки забеспокоился.
— Подумай только, Карлссон, а что, если ты заболеешь скарлатинной лихорадкой!
— Хм, хм, — пробормотал Карлссон, потому что рот его был набит яблочным пирогом, и потребовалось некоторое время, чтобы он смог вымолвить хоть словечко.
— Скарлатинной лихорадкой! Ха! К тому, кто однажды уже переболел самой лучшей в мире булочковой лихорадкой и не отправился на тот свет, никакая
— Да, это вряд ли возможно! — со вздохом сказала фрёкен Бокк.
Карлссон набил рот последней оставшейся фрикаделькой, затем облизал пальцы и сказал:
— Конечно, кормят в этом доме немного скудновато, но вообще-то я здесь неплохо уживаюсь! Так что, может, меня тоже надо здесь изолировать, да-да, и меня тоже!
— Боже милостивый! — произнесла фрёкен Бокк.
Она уставилась на Карлссона и на поднос, который был уже совершенно пуст.
— Не очень-то много остается там, где побывал ты, — сказала она.
Карлссон поднялся с края кровати и похлопал себя по животу:
— Неправда! Когда я поем, я встаю из-за стола, а он остается на месте. Правда, это — единственное, что остается.
Затем он нажал на стартовую кнопку, моторчик зажужжал, а Карлссон тяжело полетел к открытому окну.
— Хейсан-хоппсан! — закричал он. — Теперь уж придется вам управляться некоторое время без меня, потому что я тороплюсь!
— Хейсан-хоппсан, Карлссон! — сказал Малыш. — Тебе в самом деле пора улетать?
— Как, неужели сейчас? — угрюмо спросила фрёкен Бокк.
— Да, я должен торопиться! — закричал Карлссон. — А не то я опоздаю к ужину! Хо-хо-хо!
И он исчез.
ВОТ ГОРДАЯ ДЕВА ПО НЕБУ ЛЕТИТ…
На следующий день Малыш спал долго. Поздним утром его разбудил телефонный звонок, и он кинулся в прихожую, чтобы поговорить по телефону.
В трубке раздался мамин голос:
— Дорогой мой мальчик… О, какой ужас!
— Какой еще ужас? — спросил сонный Малыш.
— Да все, что ты написал в своем письме. Я так встревожилась!
— Почему? — спросил Малыш.
— Бедный мой крошка… но завтра утром я возвращаюсь домой.
Обрадованный Малыш тут же проснулся. Хотя так и не понял, почему мама назвала его «бедный мой крошка». Не успел Малыш положить трубку, как раздался новый звонок. Это аж из самого Лондона звонил папа.
— Как поживаешь? — спросил папа. — Слушаются ли Буссе и Беттан фрёкен Бокк?
— Вряд ли, — ответил Малыш. — Но точно не знаю, потому что они лежат в эпидемичке.
По голосу папы Малыш понял, что он тоже встревожился.
— Эпидемичка? Что ты имеешь в виду?
И
— Бедный мой крошка… завтра утром я возвращаюсь домой.
Разговор окончился. Но телефон тут же затрезвонил снова. На этот раз звонил Буссе.
— Можешь передать Домокозлючке привет и сказать, чтоб они с ее дряхлым доктором не надеялись: никакая у нас не скарлатина. Мы с Беттан завтра утром возвращаемся домой.
— Так у вас никакой скарлатины нет? — спросил Малыш.
— Представь себе, нет. Доктор говорит, что мы пили слишком много какао с булочками. От этого, если ты сверхчувствительный, может выступить сыпь.
— Типичный случай булочковой лихорадки, — сказал Малыш.
Но Буссе уже положил трубку.
Одевшись, Малыш отправился на кухню рассказать фрёкен Бокк, что изолировать его больше не надо.
Она уже начала готовить обед. Кухня благоухала пряностями.
— Ничего не имею против, — сказала фрёкен Бокк, когда Малыш рассказал ей, что все семейство возвращается домой. — Просто прекрасно, что уйду от вас, прежде чем окончательно испорчу себе нервы.
Она яростно мешала ложкой в кастрюле, стоявшей на плите. Там тушилось что-то очень густое, и она сильно сдабривала это солью, перцем и карри.
— Вот так, — сказала она. — Жаркое надо как следует посолить, поперчить и насыпать туда карри. Тогда будет вкусно.
Потом она обеспокоенно взглянула на Малыша.
— Ты, верно, не думаешь, что этот ужасный Карлссон снова прилетит сюда сегодня? Как прекрасно было бы, если бы мои последние часы в этом доме были хоть чуть поспокойнее.
Не успел Малыш ответить, как за окном послышался веселый голос, громко распевавший:
Солнышко — ведрышко, Глянь ко мне в окошечко…На подоконнике в кухне снова появился Карлссон:
— Хейсан-хоппсан, вот вам ваше солнышко, ну и повеселимся же мы сейчас!
Но тут фрёкен Бокк умоляюще протянула к нему руки.
— Нет, нет… нет, все, что угодно, только нельзя ли обойтись без веселых затей?
— Ну ладно, сперва мы, понятно, поедим, — предложил Карлссон и тут же подскочил к кухонному столу.
Фрёкен Бокк уже накрыла на стол для себя и для Малыша. Карлссон опустился на один из стульев и схватил ножик и вилку.
— Подавай на стол! Тащи сюда еду!
Он дружески кивнул головой фрёкен Бокк:
— Ты тоже можешь спокойно, без церемоний сесть вместе со мной к столу. Возьми себе тарелку и иди сюда!