Карлссон, который живет на крыше (Пер. Л. Брауде и Н. Белякова)
Шрифт:
— Вот хорошо, — сказал Малыш, — значит, он все-таки нашел дорогу домой!
— Это потому, что для него были оставлены повсюду условные знаки, — заявил Карлссон. — Иначе он ни за что бы не догадался, куда ему идти!
— Что за знаки? — удивился Малыш.
— Знаки, которые я оставил, — объяснил Карлссон, — потому что я самый добрый на свете.
Но вот в прихожей раздался звонок, фрёкен Бокк пошла открывать дверь, а Малыш поплелся за ней, чтобы поприветствовать дядю Юлиуса.
— Добро пожаловать домой, господин Янссон, —
— А мы уже подумали, что ты заблудился, — добавил Малыш.
Но дядя Юлиус не ответил ни фрёкен Бокк, ни Малышу.
— А для чего это кто-то повесил оладьи на каждой дверной ручке во всем доме? — строго спросил он.
Он пронзительно посмотрел на Малыша, а Малыш со страхом пробормотал:
— Может, это Йон Блунд…
Тут он запнулся, недосказав фразу, и бросился на кухню, чтобы отчитать Карлссона. Но там он увидел только два пустых блюда из-под оладий и лужицу варенья, пролитую на клеенку там, где сидел Карлссон.
Дядя Юлиус, Малыш и фрёкен Бокк ели на обед пудинг. Он тоже был вкусный.
Малышу пришлось сбегать в молочный магазин за этим пудингом.
Он не стал отказываться, когда фрёкен Бокк послала его купить пудинг, потому что хотел посмотреть, как выглядят дверные ручки с нацепленными на них оладьями.
Но никаких оладьев на ручках не было. Он пробежал по всей лестнице, проверил все ручки, но не обнаружил ни одной оладьи и решил, что дядя Юлиус все это выдумал.
Однако, спустившись в вестибюль, он увидел Карлссона, сидевшего на нижней ступеньке. Тот ел оладьи.
— Люблю оладьи, — сказал он. — А этот дяденька, Юлле-Сказколюб, обойдется и без условных знаков, теперь он знает дорогу.
— Несправедлива все же ваша Домокозлючка! — добавил Карлссон, презрительно хмыкнув. — Сказала, что я съел ее оладьи, а я был невиновен, как овечка. Потому я решил их съесть теперь, чтобы не пропадали!
Малыш засмеялся.
— Ты самый лучший в мире пожиратель оладьев, вот ты кто, Карлссон, — сказал он.
Но тут он вспомнил что-то важное и принял серьезный вид. Он вспомнил про ужасную новость, которую узнал от Филле и Рулле. Наконец-то он сможет сообщить ее Карлссону.
— Я думаю, они собираются поймать тебя сегодня ночью, — с волнением сказал Малыш. — Ты понимаешь, что это значит?
Карлссон облизал свои жирные пальцы и издал какой-то звук, похожий на довольное мурлыканье.
— Это значит, что мы нынче вечером повеселимся. Ха-ха! Ха! Ха!
КАРЛССОН — ЛУЧШИЙ В МИРЕ ИЗУЧАЛЬЩИК ХРАПОВ
Но вот наступил вечер. Карлссон долго не появлялся. Он хотел, чтобы Домокозлючка отдохнула хорошенько после «ретирования» оладьями.
Малыш побывал с дядей Юлиусом в Железнодорожном музее. Музей этот понравился и дяде Юлиусу, и Малышу. Потом они пришли домой и поужинали вместе с фрёкен Бокк. Все было спокойно, Карлссона и след простыл. Но когда Малыш после ужина
По правде говоря, Малыш ему не обрадовался.
— Какой ты неосторожный, — сказал он. — Зачем ты пришел сегодня?
— Что за глупый вопрос, — ответил Карлссон. — Хочу переночевать у тебя, неужели не понимаешь?
Малыш вздохнул. Весь день он со страхом думал, как бы спасти Карлссона от Филле и Рулле. Что ему только не приходило в голову!
Он даже собирался звонить в полицию. Нет, тогда пришлось бы сказать, почему Филле и Рулле хотят украсть Карлссона, а это делать нельзя. Может, попросить дядю Юлиуса помочь? Нет, ведь тогда он немедленно позвонит в полицию, и все равно придется говорить, для чего Филле и Рулле нужен Карлссон, так что и это не выход.
А Карлссон ни о чем не печалился, не ломал голову и даже сейчас ни капельки не боялся. Он стоял себе спокойно, пытаясь подсчитать, насколько проросла персиковая косточка. Но Малыш был всерьез обеспокоен.
— Честно говоря, я не знаю, что нам делать, — признался он.
— Ты хочешь сказать — с Филле и Рулле? А я знаю. Я же говорил, есть три способа приручения: ретировать, фигурить и филюрить. И я пущу в ход все три.
Малыш считал, что четвертый способ был бы самый надежный для Карлссона — забраться под одеяло в своем собственном домике и притаиться как мышь. Но Карлссон ответил, что из всех дурацких способов этот самый дурацкий и он даже слушать о нем не желает.
Но Малыш все же не сдавался. Он получил от дяди Юлиуса мешочек конфет и решил подкупить Карлссона. Чтобы подразнить его хорошенько, он сказал, лукаво улыбаясь:
— Ты получишь весь мешочек, если полетишь домой и ляжешь спать!
Но Карлссон оттолкнул руку Малыша.
— Фу, какой ты противный, — сказал он. — Оставь себе свои дрянные конфеты! Мне они вовсе не нужны!
Он сердито выпятил нижнюю губу, забился в угол и сел на скамеечку.
— Раз ты такой противный, я не играю. Малыш страшно расстроился: хуже всего, если
Карлссон говорит «я не играю». Он быстро попросил прощения и постарался сделать все, чтобы Карлссон повеселел, но ничто не помогало. Карлссон продолжал дуться.
— Я просто не знаю, что делать, — сказал под конец Малыш.
— А я знаю, — ответил Карлссон. — Точно я не уверен, но, может быть, я и буду играть с тобой, если ты подаришь мне, ну хоть что-нибудь… Хм, ну, например, кулечек конфет.
Малыш отдал ему мешочек с конфетами, и Карлссон согласился с ним играть. Хоть всю ночь напролет.
— Ха-ха! — сказал он. — Ты просто не поверишь, какую штуку я придумал!
Раз уж Карлссон непременно решил ночевать здесь, Малышу оставалось лишь постелить себе опять на диванчике, и он хотел было этим заняться, но Карлссон сказал, что в постель не ляжет. В эту ночь им будет не до сна, найдутся другие дела!