Карма против фатума
Шрифт:
– Полный бред! Я этого не делал! – заявил задержанный, изменившись в лице и повысив голос.
– Отлично – значит, скоро вас отпустят на свободу.
– Мне нужен телефонный звонок. Я найму себе толковых адвокатов.
– Уверяю вас, что я достаточно опытный адвокат. Я здесь, чтобы присутствовать на допросе, на который вас сейчас доставят, а также для того, чтобы консультировать вас по любым вопросам и добиваться защиты ваших интересов. Это если вкратце.
– Я что – не могу пригласить своего адвоката? – возмутился Игорь.
– Безусловно, можете. Но сейчас вас вызывают на допрос. В крайнем случае можете
– Так и сделаю! – ответил задержанный. – Как вы быстро всё проворачиваете по чьей-то указке, – заходил по камере Климов. – Запомните: я не похищал их. Я виноват, но не перед вами, а перед ними – я не боролся за них, не смог их защитить!
– Запомнил. А теперь пройдёмте. Если вы можете хоть чем-то помочь и располагаете информацией, которая может быть полезной, – самое время сообщить её следствию, – стукнув несколько раз по железной двери, ответил правозащитник.
Милиционер надел Климову наручники и вывел обоих из камеры. Закрыв её, он подал адвокату сигнал, чтобы тот шёл впереди задержанного и указывал тому направление. Конвой начал движение в самый конец узкого коридора – к лестнице, ведущей с цокольного этажа на первый. Сотрудник в милицейской форме всё время следовал за Игорем, и он чувствовал себя зажатым в тиски: спереди на него давили тугие «браслеты», а сзади – само присутствие человека, который шёл за ним следом и смотрел за каждым его движением. Это ощущение не покидало Климова все последние месяцы, и он невольно задумался над тем, что мог находиться под наблюдением в течение всего этого времени, просто сейчас его преследователь был от него в нескольких метрах, а чувство того, что за ним идет слежка, достигло своего апогея.
Конвой провёл задержанного вдоль всего первого этажа Центрального РОВД, и он успел ощутить на себе и пренебрежительные взоры людей в форме, и опасливые взгляды лиц в гражданском. Климов почувствовал себя настоящим преступником, которого одни презирают, а другие побаиваются. Наконец адвокат завернул за угол и скрылся в дверях одного из кабинетов.
– Стой на месте! – скомандовал милиционер, когда Игорь попытался войти в кабинет следом, – тебя вызовут отдельно.
Прошло минут десять, прежде чем Довлатов показался в дверном проёме, пригласив Климова на допрос. Задержанный прошёл мимо него и застыл при входе в просторную светлую комнату с высоким потолком, старыми пожелтевшими обоями и мебелью с облупившимся лаком. За письменным столом у окна сидел жилистый старикан и записывал что-то в свою большую разлинованную тетрадь. Едва он посмотрел на Игоря, как его нависающий над глазами высокий лоб свернулся множеством складок, подобно офисным жалюзи. Справа от старика сидела стенографистка в блузке цвета хаки и вычурными стрелками в уголках глаз.
– Присаживайтесь, – сухо сказал старикан и отложил в сторону тетрадь, – будем знакомиться с протоколами задержания и личного обыска.
Девушка взяла с принтера несколько бумаг и передала их адвокату. Довлатов достал очки и сел рядом с подозреваемым. Какое-то время они проверяли заполненные поля в протоколах, пока не дошли до того места, где было указано основание для задержания.
– Статья 126-я, часть вторая, – проговорил вслух Игорь.
– Да, похищение человека. Василий Григорьевич разве
– Это бред! Я не делал этого! Ему я ответил то же самое.
– Давайте вы всё проверите, подпишете, и мы продолжим, – ответил старик и вернулся к своей общей тетради.
Когда все формальности были улажены и в обоих протоколах стояли необходимые подписи, стороны обменялись копиями, и делопроизводство было продолжено.
– Присаживайтесь поудобнее, и мы соблюдём порядок вашего допроса в качестве подозреваемого. Вы не обязаны свидетельствовать против самого себя, ваши показания могут быть использованы в качестве доказательств по уголовному делу о похищении Марины Полянской и Дмитрия Климова – ваших жены и сына.
– Вы также можете отказаться от дачи показаний, – влез Довлатов.
– Я не похищал их, мне скрывать нечего, – заявил Игорь и уставился на следователя. – Ближе к делу.
– Ходатайство подозреваемого принимается, – сострил старикан. – Василий Григорьевич разъяснит вам остальные права в любой момент допроса или когда пожелаете. Также вы в любое время можете обращаться к нему за консультацией.
– Как-нибудь справлюсь, – гнул свою линию Климов.
– Если вы не против, я буду записывать наш разговор на этот диктофон, – сказал высоколобый, обратив внимание Игоря на серую коробочку с кнопками и надписью SONY.
– Не против.
– Вы подозреваемый моей мечты, – ухмыльнулся старик и нажал на кнопку «Запись».
– Вам знаком этот номер мобильного телефона? – прозвучал первый вопрос, и старикан проговорил его в микрофон.
Климов взял в руки вырванный листок блокнота с аккуратно написанным шифром, начинавшимся с восьмёрки, и через несколько секунд понял, что это его бывший рабочий номер – с той самой сим-карты, которую он искал у себя дома всё утро.
– Да, кажется, это мой старый рабочий номер, но я давно им не пользовался.
– Сегодня ночью с этого номера на мобильный телефон Бориса Полянского, вашего бывшего тестя, поступило несколько смс-сообщений с угрозами и требованием пяти миллионов евро в обмен на жизни его дочери и наследника, которые он должен был принести к монументу в Парке Победы, где вы и были задержаны. Что вы скажете на это?
Климов застыл в тревоге и недоумении. Все его самые страшные мысли и опасения, чувства беспомощности и ненависти к самому себе слились в одно большое месиво.
– Понятия не имею, я не пользовался ею с того момента, как работал у него на фирме. Я думал, что давно её выкинул, она должна быть давно заблокирована – это же была корпоративная симка.
– Но ведь у вас её не забрали, когда вы увольнялись, и сами вы её не возвращали, иначе бы этим номером давно уже пользовался какой-нибудь другой сотрудник «Сказочной поляны». Судя по распечатке, которую предоставил сотовый оператор, сим-карта была отключена долгое время, но ведь зачем-то вы всё же оставили её себе.
– Да я просто вынул её в тот же день и куда-то дел. Я не знаю, где она. На днях кто-то залез ко мне – дверь и замок целые, но из квартиры пропали кое-какие вещи, возможно, и сим-карта тоже, а может, симку украл кто-то, кого я сам приводил в свой дом. Я давно ею не пользуюсь – не потому, что надеялся как-то её использовать, а потому, что в ней просто отпала надобность, – у меня есть своя симка.