Кармелита. Наследники: игры на вылет
Шрифт:
У тебя район «спальный»,
Но ночами не спали мы!
Поднимаясь по лестнице на второй этаж, Давыдов вспоминал их первые встречи – огонь, сжигающий всех и вся на пути. Можно ли было обуздать страсть? Можно, но незачем. Жизнь одна. И точка.
Кружили в танце до утра –
И ты уже почти моя,
После бутылки полусладкого
Эта музыка свела с ума.
Торчал у твоего балкона,
Забыл, как выглядит
Родная мама дома.
Русые волосы,
Белые
Звонок в дверь отвлек Инну от накатывающей истерики. Неровной походкой женщина преодолела расстояние от кухни до прихожей и даже не спрашивая, открыла.
– Здравствуй, – проговорил Давыдов, сразу делая шаг вперед. – Я в курсе, что произошло.
– И что? – в голосе послышалось полное безразличие.
– Инна, мне не нужно врать. Сколько это может продолжаться?
Смотря на неё, такую потерянную и беззащитную, Давыдов хотел заскулить от приступа удушливой жалости. Или от любви?
– Ты об этом пришел поговорить?
– Не только, – мужчина слегка замялся. – Позволишь?
– Проходи. – Инна закрыла за гостем дверь.
– Спасибо.
Может, ему стоило позвонить сперва? Вдруг помешал? Полковник заметил букет, валявшийся на полу. Цветы начали вянуть, и обертка казалась туалетной бумагой, испачканной в крови. Присмотревшись, можно было различить, что это отблески лепестков роз.
– Всё ещё что-то дарит тебе?
Инна не ответила.
– Ты же не любишь розы.
– И он не любит. Меня. За то, что я не люблю розы.
Оба замолчали. Полковник смотрел на Бероеву и четко осознавал, что она нужна ему. Хотя бы для того, чтобы вычислить мэра. Но это во вторую очередь. Однако для прикрытия вполне сгодится.
– Чем ему помешал Рюмин? – с места в карьер начал мужчина.
– Без понятия.
– Но ты же знаешь, что это его рук дело?
– Конечно, – усмехнулась Инна. – Чьих же ещё…
– Он тебе угрожал?
– И к этому пора бы уже привыкнуть.
Давыдов сжал кулаки. Привыкнуть к тому, что любимый человек подвергается насилию и давлению… разве это возможно?!
– Ты издеваешься?
– Издеваешься сейчас ты, задавая такие идиотские вопросы!
– Я бы давно мог его прижать, но ты же была против!
– Была, – Инна кивнула. – А теперь даю тебе полную свободу действий.
– Что?
– Что слышал.
Полковник едва не заматерился в голос – он только что дал отбой Гончарову. Теперь мэра отпустят и снова посадить его будет сложно. Проклятье! Чертовы бабы!
– А раньше ты не могла об этом сказать?!
– А вы его уже отпустили? – женщина занервничала.
– Возможно – не стану говорить наверняка.
Инна Матвеевна подошла к окну и приложила руку ко лбу.
–
– Я ушла от него, думала, что так будет лучше.
– И теперь он знает, что ты здесь, – наморщил лоб мужчина. – Это не есть хорошо, Инна.
– Все мы ошибаемся.
– Тебе небезопасно здесь находиться, – полковник понимал, что Бероев захочет отомстить и выбирать средства не будет.
– Думаешь, я этого не знаю?
– Инна, поехали ко мне.
Она обернулась и в её глазах мелькнуло что-то похожее на жалость:
– Твоя неприкосновенность слетит в ту же секунду, как только он узнает, что у тебя развязаны руки.
– Хм, – неопределенно выразил чувства Давыдов.
– Я бы не хотела, чтоб ты попал под раздачу.
– Мне приятно, что я для тебя не пустое место.
– Не говори ерунды. Ты для меня никогда не был пустым местом.
– Если не считать, что ты все же вышла за него, а не за меня. Да?
Бероева вздохнула. Как же мужики любят выяснять отношения!
– Мне казалось, что я люблю его.
– Нужно было перекреститься, Инночка, – сарказм скрыть не получилось.
– Мне теперь в петлю лезть пора.
– Сплюнь!
– После того как перекрещусь? – в глазах женщины проскочили искорки горькой иронии.
– Ты все та же.
– И это плохо?
– Нет, это замечательно, – полковник утвердительно склонил голову.
– Ну хоть что-то замечательное за сегодняшний день.
– Я все улажу. Доверься мне, – его улыбка была не совсем к месту, но придала Инне уверенности.
Ты посмотри в мои глаза –
Там, как и два года назад,
Пылает азарт!
Ты – моя птица
Под названьем «Рай»,
Крыльями взлетай!
Забери меня туда, где меня
Где меня никто не узнает,
Пока над городом кружит листва,
Мы навсегда с тобой улетаем…
Давыдов подошел к Инне. Он снял фуражку и положил её на широкий пластиковый подоконник. Они стояли какое-то время молча, а тишину квартиры нарушали только большие часы, отмеряющие время в безжалостном ритме городских будней.
– Я развожусь. – вдруг сказала Инна.
– Это ты сейчас решила?
– Давно, – она вздохнула и спустя пару секунд выдохнула, словно искала подтверждение внутри.
– Значит, я могу снова предложить тебе…
– Нет.
Давыдов обеспокоенно сглотнул и застыл.
– Почему нет?
– Потому что я хочу побыть одна. Без всех этих проблем.
Ты посмотри в мои глаза –
Там, как и два года назад,
Пылает азарт!
Ты – моя птица
Под названьем «Рай»,