Кармелита. Наследники: лёд и пламя
Шрифт:
– Стремянка упала! – выдал кавказец, нагло засунув в рот сигарету.
– Вот как?! И кто же её уронил? – декан обвел взглядом присутствующих, губы его дергались. – Жданов?!
– А причем тут я?! – блондин сразу окрысился. Кире пришлось дернуть парня за руку, дабы утихомирить. Уж теперь-то она хорошо знала, как легко его вывести из себя.
Бероев в это время спрыгнул со сцены и направился к выходу.
– Я тебе не отпускал! – Аскольд Прокофьевич был вне себя от такого хамства. –
– Я и не отпрашивался! Перекурить надо! – Игнат никогда не церемонился. Для него не существовало авторитетов. – Вернусь ещё…
– Лучше не возвращайся, – сказал ему в спину Даня. – Никогда…
– Как же вы мне надоели. У меня даже слов не хватит, чтоб выразить эмоции по поводу всего этого… – Лапин покачал головой. – Как мне хочется всех вас отчислить! Прямо сегодня!
Студенты стояли молча, понимая, что каждое слово сейчас может стоить учебы.
– Идем примерять костюмы! – после долгой паузы декан махнул рукой в сторону выхода к спортзалу. – Тихо мне! Всех касается! Уяснили?!
Четверка быстро ретировалась, а Макар так и остался стоять.
– Бобровский?! В чем дело?
Молчание.
– Я тебе спрашиваю! Чего встал, как вкопанный! Марш к остальным! Я повторять не стану! – профессор вернулся и подтолкнул парня на выход. – Детский сад просто!
– А где рыжий? – Даня заметил отсутствие Макара в импровизированной костюмерной. – Опять жаловаться побежал?
– Похоже на то, – протянул Глеб, – блин, неправ он!
– Ты ещё сомневался?
– Что ему там, медом намазано? Лапин его прикармливал три года, а теперь решил в свет выпустить, так что ли?
– А если не Лапин? – блондин мельком посмотрел в сторону Бероева, который вернулся с перекура, но стоял далеко, поэтому слышать их разговора не мог.
– Думаешь, что это Бероев его науськивает? – Глеб удивился такому заключению. – Тогда про вашу драку Макар ничего не ляпнет, потому что в ней и этот крендель участвовал…
– А какой смысл ему говорить о драке, ведь Лапин сам видел наши рожи разбитые, вряд ли он поверит тому, что мы оба так увлеклись репетицией, что расквасили друг дружке морды и поломали стремянку.
– Не поверит! – подтвердил Хабаров, улыбнувшись. – Хотя, драка между Ромео и Парисом все же состоялась у Шекспира, правда, в конце… сдохли оба в итоге!
– Спасибо, что напомнил! – отозвался Жданов. – Пойдем лучше девчонок навестим, а то им скучно сидеть в раздевалке.
Было решено, что переодеваться будут как в самом зале, так и в раздевалках.
На выходе дорогу друзьям преградил Бероев. Он выставил ногу в проем, не позволяя выйти.
– Шлагбаум не заказывали! – Даниил, не церемонясь, отпихнул ногу соперника своей. Однако тот упрямо поставил конечность на прежнее место. –
Игнат ухмыльнулся, мерзко поиграв желваками. Глеба дрожь пробирала всякий раз, когда он видел бешеные глазищи кавказца. А вот Даню было сложно смутить и уж тем более – напугать.
– Хочешь намекнуть, что основная разборка впереди?
– Догадливый.
– Какие будут предложения? – блондин дотронулся до своего синяка на скуле и поморщился. – Принимаю все, кроме публичного мордобоя.
– Испугался, что вылетишь? – Игнат попал в точку.
– Будем считать, что да. Так что надумал?
– Думаю.
– И долго ещё? – больше всего на свете Жданов не любил ждать.
– Погодим пока – спектакль на носу. Куда спешить?
Бероев вдруг резко стушевался.
– Я не понял: ты стрелки кинул и сам в кусты?! – Даниил развел руками. Такого он не ожидал.
– Эй! – сын мэра повысил голос. – За базаром советую следить!
– Это ТЫ мне говоришь?! Не забывай, что это ты соскочил да ещё и при свидетелях! – филфаковец кивнул на друга.
– Я не соскакивал, просто не время пока…
– Говоришь как баба! – прыснул Жданов.
– Завтра перед папочкой отчитаюсь, и посмотрим, кто будет бабой! – Бероев списал всё на предстоящий спектакль, но, собственно, и не врал.
– Спасибо, что пояснил! Мы бы целый год думали над твоими словами! – усмехнулся Глеб, всё же выходя из зала. – Клоун, блин…
– Значит, мы не закончили? – на всякий случай уточнил Даня.
– Закончим, – сверкнул глазами Бероев, уступая дорогу и скрываясь за дверью, – очень скоро… раз и навсегда!
– Ого, неплохо! – Даня присвистнул. – Ты вылитый мужик!
– Восприму это как комплимент.
– Только грудь выпирает чуток…
– Ну, извините, – Зора нахмурилась. – Отрезать не могу.
– А усы чьи? – подал голос Глеб.
– Явно не твои! – цыганка вырвала часть своего костюма из рук одногруппника. – Дай сюда!
– А мне усы напоминают этого… как его?
– Якубовича? – сделал предположение Даня.
– Сам ты Якубович! – Глеб покрутил у виска. – Итальянец этот, ну, который рисует картины в стиле «хрен поймешь»!
– А итальянцев всех хрен поймешь. И Ромео этот был тем ещё раздолбаем, вот и сдох в расцвете сил!
– Классная трактовка образа, да?
– Не будь наш Казанова похож на него, дали бы ему главную роль? – Зора задала вопрос, на который сама же и ответила. – Не дали бы! Лапин знал, что делал!
– Да уж… один я как придурок! – Глеб повесил нос.
– Кекс, не увиливай, – блондин весело переглянулся с Крыловой. – Ты все равно будешь примерять женское платье… Сейчас или потом, но будешь!