Карментос
Шрифт:
Повернувшись чуть в сторону, Вика закрепила основание прибора на подоконнике. Еще полсантиметра вбок, и она увидела фигуру Защитина. Женя Ефремова мгновенно заулыбалась ему и махнула рукой.
– Кирилл, здесь свободно!
– грудным голосом пропела она и указала на место рядом с собой. Виктория не выдержала и обернулась. Да, она не ошиблась. Он смотрел на нее. Ефремова что-то сказала ему, но Вика не услышала. А Кирилл только усмехнулся. Он сделал шаг вперед и сел рядом с Женей.
– Ну что, юные астрологи, - весело спросил Плутон спустя некоторое время.
– Получается?
Все
– А что у Неспящева?
– продолжал хохмить профессор.
– А? Ученик Неспящев? Выходит?
– Ну... Пока ерунда получается...
– протянул Гришка. Он был в паре с Юлей Пушистовой, довольно милой девушкой. Она могла перемещаться в пространстве, и ее появление или исчезновение всегда сопровождалось синей розой. Это очень забавно, особенно когда по корпусу то тут, то там можно было обнаружить валяющиеся цветы. Как истинная хохотушка, Юля была готова бесконечно прикалываться над неумелым парнишей, но хоть как-то помочь Гришке отказывалась категорически.
– Озвучьте!
– потребовал Плутон.
– В общем, в ближайшие два часа у нее ничего хорошего, - сказал Гришка.
– Особенно в первый час. Прям один Сатурн и Меркурий все забивают!
– Ооо! Ну, тут все ясно, - махнул рукой профессор Звезданутый. Все ребята с удивлением посмотрели на него, ожидая продолжения фразы. Но Плутон молчал.
– Что вам ясно?
– спросила Аня Мирова, не очень-то утруждаясь лебезить. Во-первых, это было в духе ее характера, так как эта девушка по своему обыкновению всегда говорила прямо; во-вторых, Плутон Семенович не был таким солдафоном, как Марс Венерович, поэтому с ним подобные вещи позволялись. Иногда. И не всем.
– У вас какой следующий урок?
– спросил профессор.
– Зельеварение, а что?
– недоумевали ребята и... вдруг расхохотались. Ну, конечно же! Зельеварение у них ведет Венера, а уж как они умеют доставать учителей, это даже не обсуждается.
– Ладно, ребята, - махнул рукой профессор.
– Хватит вам уже... Я вижу, что ученица Лозовская сидит совсем одна. Надеюсь, вы не устроили ей бойкот за то, что она вытворяла на днях? Если нет, то это скверно, потому что ее неплохо бы хорошенько проучить.
– Да все нормально, профессор Звезданутый, - весело сказала Ефремова.
– Вы что, не знали, на десять девчонок девять ребят?
– Ефремова, а знаешь, сколько ребят на десять таких девчонок, как ты?
– насмешливо спросил Сашка Алексин.
– Ноль.
Все засмеялись. Вика улыбнулась и взглянула на Женю. Та самодовольно откинула назад пушистые, вечно торчащие во все стороны волосы, но ничего не сказала. В конце концов, это не она сидела одна с телескопом.
Плутон подошел к Вике и заглянул ей через плечо.
– Угу... Угу...
– одобрительно закивал он.
– Отлично, Лозовская. Одиночество идет вам на пользу.
Он хотел добавить что-то еще, но вдруг взволнованно поднял голову и устремил свой взгляд в небо. На улице был день. Но магический телескоп превращал день в ночь, как только ученик заглядывал в объектив.
– Дайте-ка взглянуть, - пробормотал он и бесцеремонно уставился в телескоп.
– Силы небесные!..
Вика оглянулась
Перед ней открылось звездное небо. Три самых ярких крупных звезды внезапно запульсировали, с каждой секундой становясь все ярче и ярче.
– Лозовская, черт возьми!
– просопел рядом Плутон. На банальный вопрос Вики "Что?" он не ответил, а лишь сдвинул ее в сторону. Эту наглость Вика протерпела недолго.
Минуту.
– Профессор, к вам Марс Венерович скачет, - сказала она и, пользуясь тем, что Плутон "купился", заглянула в объектив.
А три неизвестных звезды к этому моменту достигли пика своего блеска. Последний толчок, и они взорвались. Свет взрыва ослеплял, так что все были вынуждены отвернуться от телескопов, спасая глаза. Но даже здесь, днем, без магии телескопа, в небе все равно на секунду вспыхнули три яркие точки.
Виктория, почувствовав, что опасность миновала, тут же бросилась к объективу. То, что она увидела, поразило ее. Нет, небо осталось прежним. И звезды были там же, где и до этого. Изменилось одно. Три звезды погасли. Да-да, именно погасли. Не взорвались, не исчезли, а погасли. Это были три остывших коричневатых камня, которые она сперва даже не разглядела. Такое она видела впервые. Плутон Семенович, согнавший с соседнего окна Олега Дионисова, тоже был поражен этой картиной.
– Что это значит, профессор?
– спросила Вика, поворачиваясь к нему.
– Что произошло?
– Если б я знал, - проговорил Плутон Семенович.
– Что-то погасило эти звезды... Погасило, но не убило. Понятия не имею, как такое может быть.
Факелы, висящие по периметру класса, ярко вспыхнули, и их пламя поползло вверх. Все. Урок закончился. Ребята быстро подобрали свои вещи и стали выходить из класса.
– Это что-то аномальное, да?
– услышала Вика любознательный голос Юли Пушистовой, которая обожала узнавать горячие подробности из уст первых людей Карментоса.
– Ученица Пушистова, - официальным тоном начал Плутон, но, как истинный противник субординации, не выдержал и вздохнул.
– Если звезды не погасли, значит, это кому-нибудь нужно... Поверь, придет день, и они снова засияют там, на вершине небосклона. И тогда придет время великих перемен. И мне плевать, что Марс открутит мне мою бедную голову за это откровение. Но все будет так, как я сказал.
***
Теперь в доме Лозовских ужинали за длинным, специально принесенным столом, чтобы все семь гномов, а также и сами Лозовские поместились там. Гном по имени Гудем спросил у Дмитрия, как продвигаются дела в департаменте по поводу их ситуации. Однако новости были неутешительные. Пока ничего не удалось выяснить, и абсолютно непонятно, что делать с гномами.