Карми
Шрифт:
— Хорошо, — сказала она. — Где твой груз?
— Сейчас, сейчас, госпожа моя! — обрадованно воскликнул купец и, исчезнув, вскоре появился с четырьмя навьюченными мулами и пегой лохматой лошаденкой.
— Что только люди не называют конем! — насмешливо проговорила Карми, рассматривая это неказистое создание.
— Тебе не нравится? — испуганно спросил кэйвирец.
Карми потрепала желтую гриву лошади и пришла к выводу, что лошадь не так уж и плоха. Конечно, любой рыцарь с негодованием отвернулся бы от коня такой масти и таких статей, но для низших сословий эта лошадь была хороша. Из-за коротких ног она казалась неуклюжей, но главным качеством
— Как ее зовут? — спросила Карми, поднося к губам лошади кусок лепешки.
— Имха, госпожа, — подобострастно отозвался купец. — А мое имя Герхо.
Имени хокарэми он спрашивать не стал: бесполезно, только рассердят ее расспросы.
Кэйвеского образца седло показалось Карми слишком высоким, потом она приноровилась, хотя и осталась во мнении, что в южногортуских седлах сидеть удобнее.
Герхо трусил рядом на рослом муле. Иногда, когда не требовалось подгонять вьючных мулов, он начинал рассказывать какие-то истории, выполняя докучливую обязанность развлекать опасную, но столь необходимую попутчицу. Карми слушала его невнимательно, больше предпочитая изучать окрестности. Рассказы Герхо она не обрывала, даже порой, обращая к нему слух, задавала вопросы или междометиями поощряла Герхо продолжать.
У перекрестка, откуда уходила дорога на Хоролхо, Герхо почтительно спросил:
— Разве ты не знаешь, госпожа, что Сантярский мост сожгли аргирцы?
— Ну и что? — отозвалась Карми.
— Ты-то переправишься на тот берег, госпожа, а как же мне моих скотов перевести? — озабоченно спросил Герхо.
— И что ты предлагаешь?
— Может быть, свернем к Орхаухскому броду? — с надеждой проговорил кэйвирец. Само присутствие хокарэми — лучшая охрана, и ему не хотелось этой охраны лишаться.
— Хорошо, — пожала плечами Карми. — Поехали через Орхаух.
Нельзя сказать, что внезапное изменение направления не встревожило Карми: вдруг оказалось, что маршрут пройдет на несколько лиг ближе к замку Ралло, — что же тут хорошего? И еще что-то тревожило Карми, но понять, в чем дело, она не могла, пока Имха переставляла копыта по пыльной дороге. Карми попыталась разобраться в своих подозрениях, но не видела абсолютно никаких несоответствий в поведении Герхо. И все же всякий раз, когда он приближался, Карми вдруг начинала чувствовать опасность.
«В чем дело? — ломала она голову. — Уйти, бросить Герхо? Но не стыдно ли шарахаться от неясной тени?»
Когда же наступил вечер и Герхо засуетился, разводя костер и устраивая грозную госпожу хокарэми поудобнее, Карми наконец поняла, чем ей не нравится услужливый кэйвирский купец.
Запах. Тонкий, почти неразличимый среди других, смешанный запах полыни, листьев лисянки и масла из плодов корахэ.
Полынью и лисянкой обтирают кожу хокарэмы, избавляясь от кровососущих насекомых, а кораховое масло применяется при массаже. Стенхе и Маву всегда были окружены этим горьковатым пряным запахом. Но кэйвирский купец, благоухающий этим ароматом? Что-то маловероятное, полагала Карми.
«Он вовсе не благоухает, — поправила она себя. — Запах почти неразличим среди других запахов, более подходящих к обличью купца. А Стенхе когда-то говорил, что у женщин более тонкое обоняние…»
Итак, Герхо — хокарэм.
Карми вяло поужинала, пытаясь не выдать своего изменившегося настроения. Герхо хокарэм, и он сразу увидел, что Карми не из питомцев замка Ралло. Ничего удивительного в том, что он решил задержать и доставить странную попутчицу
Карми рассеянно поворошила веткой дотлевающие головешки. Герхо, сидя напротив, старательно показывал, что пора спать, — пытался сдерживать зевоту из почтения к госпоже хокарэми.
— Что страдаешь? — равнодушно проговорила Карми. — Спи, не беспокойся.
Герхо стал укладываться на ночлег. Карми потянулась за котелком с водой, нечаянно опрокинула его, подхватила, когда на дне осталось несколько глотков, с сожалением заглянула внутрь, потом выпила воду, вздохнула и встала.
— Спи, — кивнула она подхватившемуся было Герхо. — Я сама.
Не производя особого шума, но и не пытаясь идти осторожно, она спустилась к ручью, бережно поставила у воды котелок и глянула вверх. Она увидела озаренную неясным светом угасающего костра фигуру поднявшегося Герхо и сообразила, что даже если он и смотрит вниз, ничего не увидит в темноте. И он еще не знает, что Карми в полной мере владеет хокарэмским искусством «невидимости».
Она бесшумно скользнула прочь, пытаясь разобраться, в каком направлении хокарэм Герхо будет вести поиски исчезнувшей самозванки. Она знала, что для того, чтобы отыскать ее в ночном лесу, Герхо потребуется не только умение, но и везение. И самой ей понадобится умение и удача.
Но удача изменила ей. Карми выскочила на край обрыва, определила, что это настоящий каньон, пробитый рекой в твердых каменных породах, неправильно взяла направление, желая обойти одно из разветвлений этого гигантского оврага, заплуталась и к рассвету оказалась на пустоши, где ее одежда четко выделялась среди красных песков. Карми старательно втерла в одежду красную пыль, отчего та приняла бурый оттенок, и затаилась среди камней. Осеннее солнце еще припекало, но Карми сообразила, что если она полежит так до вечера, то простудится. К тому же над ней принялись кружить несколько зловещих птиц, и Карми решила, что пора отсюда выбираться. Где ползком, где перебежками она двинулась к виднеющейся вдали рощице. Она была внимательна и осторожна, но вдруг один из валунов зашевелился, превратился в Герхо, и хокарэм насмешливо сказал:
— Ну, девочка, куда ты?
Карми выпрямилась, машинально похлопала по штанам, отряхивая пыль.
— Хорошо бегаешь, — благодушно проговорил Герхо.
— Что ты ко мне привязался? — вяло спросила Карми.
— Ты уж извини, малышка, но придется тебе прогуляться до Орвит-Ралло.
Карми фыркнула:
— Вот еще!
— На тебе одежда, которую ты не имеешь права носить.
— Ишь ты, законник, — с недоброй улыбкой произнесла Карми. — Хокарэмы права разбирают, подумать только…
Но Герхо не был склонен выслушивать дерзости. Он хлестко ударил ее по шее, и резкая боль опрокинула Карми на землю. Когда она опять обрела способность дышать, Герхо стоял над ней и держал в руках лапару, подаренную арзраусцем. Нож, который Карми купила в Лорцо, уже был у него за поясом.
— Где взяла? — Герхо сунул лапару под нос Карми. Карми сидела держась за горло. Дышать было больно, голос отказывал. — Где взяла? — Герхо с силой встряхнул Карми за плечи. У Карми мотнулась голова, причинив еще большую боль горлу. Она закашлялась.
— Отцепись, — прохрипела она. — Буду разговаривать только с Логри.
Герхо еще раз хлестко ударил ее. Карми, придя в себя после удара, демонстративно зажала в зубах шнурок от куртки. Герхо присел перед ней на корточки, повернул ее лицо к себе, посмотрел на крепко сцепленные зубы и проговорил: