Карнавал Флетча
Шрифт:
– Лаура Соарес, – словно конферансье, воскликнул Флетч. – Из Сан Сальвадор да Байа ди Тодос уз Сантус. Училась игре на фортепьяно в университете Байа. Затем два года в Лондонской консерватории.
– Мне не понравилась Лондонская консерватория. Там не понимают бразильской музыки. В консерватории музыку консервируют, знаешь ли. Не дают ей развиваться.
– Иногда дает концерты. Дочь Отавью Кавальканти, ученого и поэта. А твоя мать разводит орхидеи и увлекается фотографией.
– Моя мать выращивает
Флетч пошире раздвинул портьеры. Окна их номера выходили на задний двор. В другом доме, в окне напротив, мужчина, в трусах и майке, красил комнату. Начал он еще утром, когда они только прибыли в «Желтый попугай». Комната, которую он красил, не показалась Флетчу чрезмерно большой. Скорее, мужчина не мог найти себе лучшего занятия и просто растягивал удовольствие...
Когда они вернулись в номер, Флетч прямиком направился в душ. Он весь пропах ароматами старой карги. От ее слез лицо стало липким, шеей он еще чувствовал прикосновения ее рук.
Он уже намылился, когда отдернулась занавеска и в ванну влезла Лаура. Потерла ему спину, шею. Потом они добрались до кровати, и скоро их тела двигались в такт доносящемуся через открытое окно барабанному бою. Насытившись друг другом, они полежали спокойно, пока высыхал пот, приятно холодя кожу. И Флетч вновь пошел под душ. Теперь он стоял у окна...
– Пища наполовину должна состоять из углеводов, – сообщила ему Лаура, читая журнал.
– Ты читаешь о диете? Тебе она не нужна. У тебя все на месте, ничего лишнего.
– Мою маму это заинтересует. Углеводороды. Я правильно произношу это слово?
– Нет. Но я понял.
– Кажется, в Лондоне об углеводородах не говорили. Я никогда о них не слышала. Макароны!
– У тебя нет ко мне никаких вопросов?
– О макаронах? – она не отрывалась от журнала.
– О женщине в зеленом платье. Я же сказал, она, возможно, думает, что я убил ее мужа. Она прилетела в Рио, чтобы найти меня.
– И что?
– А ты ничего не спрашиваешь.
– Все это связано с твоим прошлым. Всякий может выдумать историю и сказать, что она случилась с ним в прошлом.
– Ты не любопытна?
– Меня интересует только будущее. Сколько времени?
Флетч взглянул на часы.
– Почти семь.
– Нам пора к да Коста. Намного опаздывать нехорошо. Невежливо по отношению к слугам. У них и так полно забот. Если гости задерживаются, они нервничают.
– У меня есть вопросы.
– Естественно. Ты же североамериканец.
– Твой отец Отавью Кавальканти. Ты – Лаура Соарес.
– Флетчер, милый, это все прошлое.
– Я не понимаю.
– Это связано с тем, кто носил такую фамилию в прошлом. Со временем об этом забываешь. Тут пишут, что надо есть курицу и рыбу, а от говядины и свинины воздерживаться.
– Ты не хочешь поговорить со мной об этой старухе?
– А о чем тут говорить?
– Я – не Жаниу Баррету. Кто бы он ни был.
– Она утверждает, что ты – Жаниу. Она узнала тебя. Внимательно следила за тобой, пока мы сидели в кафе. Ты заметил ее?
– Да.
– Она сказала, что ноги у тебя точь-в-точь, как у ее мужа, и такие же сильные мышцы живота, от выбирания полных сетей, те же пропорции между плечами и бедрами. Даже пупок одинаковый.
– Лаура...
– Ей ли не знать.
– Я никогда в жизни не выбирал сети, полные рыбы.
– У тебя мышцы Жаниу Баррету.
– Лаура, редко у кого из бразильцев встречается такая светлая кожа, как у меня.
– У некоторых встречается. К примеру, у Жаниу Баррету. У вас одинаковые головы, говорит она, и глаза тоже.
– Я чем-то напоминал и мужа той женщины в зеленом платье.
– Внешнее сходство тут ни при чем. Она говорит, что ты – Жаниу Баррету, ее муж.
– Которого убили сорок семь лет назад.
– Да.
– Я – призрак? Это она сказала?
– Частично. Нет, ты есть ты. И ты – Жаниу Баррету. Ты же приехал в Бразилию, не так ли?
Флетч глубоко вздохнул.
– Как зовут эту старую каргу?
– Идалина Баррету.
– Меня тревожит, что ты так внимательно слушала ее. И швейцар...
– А почему бы и нет? – Лаура перевернула страницу. – Она же говорила.
– Лаура, ты, судя по всему, полностью отбрасываешь реальное прошлое. И, однако, принимаешь на веру такую чушь.
Лаура, казалось, внимательно изучала таблицу в конце статьи.
– Что есть реальность?
– Чему ты больше веришь?
– В бананах много калия. Не зря я их так люблю.
– Ты не даешь ничего объяснить. И ничего не объясняешь сама.
– Если можешь, забудь пока об Идалине Баррету. Она отбросила журнал и посмотрела на него, стоящего у окна.
– Как нам понять друг друга? – задал Флетч риторический вопрос.
Лаура перевернулась на спину, подняла одну ногу.
– Поделись со мной своим бананом.
Флетч рассмеялся.
– Мне необходимо больше калия.
– Я надеюсь, глюконата калия.
– Иди ко мне, Жаниу. Я хочу твоего калия.
– Я не Жаниу.
– Калий Жаниу. Твой калий. Сорви свой банан и покорми меня калием.
– Ты сумасшедшая.
– Приди, приди, мой Жаниу. Твой банан созрел. Я вижу, он созрел. Я очищу его зубами. Дай мне попробовать твой банан.
– Где мой башмак? – ему пришлось опуститься на колено в белых брюках, чтобы заглянуть под кровать.
Лаура вошла в комнату и остановилась. В ванной она приняла душ, уложила волосы, надела белые слаксы и белую же блузку.