Карнивора

Лейпек Дин

– Я иду домой, – наконец сказала Марика.

– Ну и иди, – буркнул Кит.

Она уставилась себе под ноги. С одной стороны, страшно хотелось настоять на своем, развернуться и уйти. С другой…

– А ты пойдешь дальше один? – спросила она немного неуверенно.

– Да, – отрезал Кит и тряхнул челкой. Марика еще немного постояла, а затем пожала плечами.

– Тогда пока, – сказала она и стала спускаться обратно, к месту их стоянки.

Кит не окликнул ее.

Отойдя немного, Марика в первый раз почувствовала укол совести. Они так не договаривались – идти по одному. И сами решили: три дня в одну

сторону и три дня – обратно. Марика была уверена, что маме бы это не понравилось бы.

Пройдя еще пару сотен шагов, Марика остановилась как вкопанная.

Они не поделили вещи и еду. Дора уложила их котомки не поровну, а так, чтобы каждый нес равный вес. Да и как поделишь на двоих котелок? Он был у Марики. Но большая часть еды – у Кита. Она несла теплые вещи. Он – большой нож.

Марика стояла посреди Леса. Выглянуло солнце, птицы щебетали, перепархивали с ветки на ветку над головой.

«Надо его догнать», – подумала Марика и побежала наверх.

Она быстро устала – и понятия не имела, как далеко успел уйти Кит. Выбежала на поляну, где они расстались, но там было пусто и тихо. Куда он пошел? Они спорили, Кит хотел идти направо, к ручью… Марика огляделась – справа виднелось что-то, что можно было при желании принять за тропу. Но так было только в начале. Дальше деревья и камни все больше мешали идти, преграждали путь. Марика обходила самые непролазные места, все сильнее запутываясь, идет она направо или строго вверх, вперед или назад…

«Я сейчас заблужусь тут, – подумала она. – Не найду Кита и сама не вернусь домой».

– Ки-и-и-и-ит! – закричала она – но вокруг стояла тишина, прерываемая лишь несносными птицами.

Она заблудилась. Вдали от дома. В горах. Одна. Марика села на камень и заплакала, опустив голову.

А на поляну вышел Волк. Она заметила движение краем глаза, подняла взгляд – и увидела его прямо перед собой. Он был большим, серебристо-серым. Безумно красивым – у Марики захватило дух от величия, которое тот излучал. Волк долго смотрел на нее – взгляд невозможных голубых глаз был спокойным, умным, а потом он вдруг убежал с поляны. Марика хотела окликнуть его, попросить остаться – и в тот же момент услышала вдалеке: «Марика-а-а!»

Она вскочила и побежала на голос. Теперь деревья и камни уже не мешали ей – она бежала и бежала, огибая их, перепрыгивая поваленные стволы, перелетая через ямы и канавы. И выскочила – к водопаду. Совсем невысокому, в два-три роста Марики, но дальше ручей бежал между острых камней, перекатываясь цепочкой порогов. А на самом краю водопада, вцепившись руками в скалу, висел Кит.

– Ты что там делаешь? – изумилась запыхавшаяся Марика.

– Марика! – по голосу Кита сложно было сказать, обрадовался ли он ей.

«Нет, конечно, – тут же обиделась Марика. – Обрадуется он мне. Как же. Но чего тогда звал?»

– Вылезай оттуда, – буркнула она. – Можешь сорваться.

– Я… – прохрипел Кит, – не могу…

– Все ты прекрасно можешь, – фыркнула Марика. Кит не ответил, и это было подозрительно. Он никогда не упускал возможности поспорить. Марика подождала еще немного, но Кит все так же висел и ничего не отвечал.

И тут ее наконец осенило.

– Ты что, упал?

Кит неопределенно мотнул головой.

Марика тут же бросилась к нему. Легла на живот, схватила за одну руку, протянула другую. Кит перехватил ее, в локте что-то хрустнуло, запястье пронзило болью, но Марика дала обхватить и вторую руку и потащила изо всех сил. Ей казалось, что прошла вечность, прежде чем Кит выбрался по грудь, и еще вечность, прежде чем он встал на краю на четвереньки, отполз подальше и рухнул на бок, прерывисто дыша.

– Ты тяжелый, – пропыхтела Марика, глядя в небо. – Слишком много ешь.

– Это мы сейчас исправим, – выдохнул Кит с трудом. – Моя котомка тоже упала.

Марика подползла к краю и посмотрела вниз – но там не было ничего, кроме брызг и камней.

* * *

С водой проблем не было – обратно они стали спускаться прямо вдоль ручья, чтобы точно не заблудиться, – а вот из еды остались только сухари. Кроме того, трут тоже был в котомке Кита, а значит, ночевать им предстояло без костра.

Они съели по сухарю – это не утолило голод, но слегка притупило его. Без большого ножа нарезать хороших веток не получилось, дети собрали одну лежанку на двоих под деревом и сели рядом, спиной к стволу.

– Спим по очереди, – сухо сказал Кит, и впервые в жизни Марика не обиделась на то, что он командовал. Он был старшим. А им нужно было добраться до дома.

Кит лег слева от Марики, прижавшись к ее ноге. Не было пламени, на которое можно было бы смотреть, которое защищало бы теплом и светом, но Марика все равно пыталась победить ночь, отчаянно вглядываясь в сгущающуюся тьму.

Внезапно за спиной раздался шорох, и большая серая тень прошла совсем близко от нее. Марика вскрикнула, толкнула рукой Кита, тот подскочил и увидел, как с его стороны ель обходит Лис. Дети замерли, прижавшись друг к другу, пытаясь различить силуэты двух хищников рядом с собой. Волк подошел совсем близко – Марика почувствовала, как часто-часто задышал рядом Кит, а когда Лис сделал несколько легких шагов вперед, у нее дрогнуло сердце.

А затем оба зверя легли, Волк справа от Марики, а Лис – слева от Кита. И как только теплый мех коснулся ее, Марика почувствовала абсолютное спокойствие. Лес был нестрашным. Это был не ее Лес – но она больше не боялась его.

Рядом вздохнул и улегся Кит. Марика немного посидела, а затем положила голову на спину Волка – и уснула.

Ей снился Лес, она была Волком – и рядом с ней бежал Лис.

* * *

Когда дети вернулись, Кейза была в гостях у Доры и Лагит. Беспокойство не покидало ее после разговора с племянницей, и в тот день, когда Марика и Кит должны были оказаться дома, Кейза собралась и отправилась к Доре. Она уже предчувствовала, что дети не вернутся в означенный срок, что их нужно будет искать – а это колдовство совсем не из легких – но на закате дверь хижины распахнулась и вошли они.

Глаза девочки были голубыми, как морозное зимнее небо. Глаза мальчика были черными, как безлунная осенняя ночь.